Мертвый разлив
Шрифт:
Бесшумно поднявшись, он подобрался к верхнему люку, осторожно его распахнул. Ежась от снежной струйки, угодившей за ворот, высунулся наружу, с наслаждением вдыхая воздух, опьяняющий после берложной духоты. Даже внутри гнезда метель набросала небольшой сугроб, и Вадиму пришлось ладонями выпихивать снег через щели. Только затем он смог оглядеться, щурясь от слепящей белизны.
Как и ожидалось, с вершины холма открывался обычный лесной пейзаж – если отвлечься от странного поведения гравитации. Нарастающий поверхностный крен, доставивший им столько хлопот, к утру заметно уменьшился – вместе со здешней высотой и сопутствующими
– Гризли, подъем! – рявкнул Вадим. – Пришла весна, пора выбираться из берлоги!
В кабине грозно заворчали и грузно заворочались, будто в самом деле пробуждался медведь. Затем прозвучало:
– Ух, это я даванул! Чего ж не разбудил?
– А на кой ты мне невыспатым?
– А ты мне? – резонно возразил Гризли, позевывая. – Ну, чего там? Все тихо?
– Как в санатории. Уже загорать можно.
– Даже сгореть, – пробурчал напарник, возвращаясь к обычной своей настороженности, – причем заживо. Пару ходок назад по моему подручному садануло такой молнией!..
– С ясного-то неба?
– А то! Ни облачка не было.
– И что?
– А ничего, – хмыкнул Гризли. – Один пепел остался. Смел в пакет да отвез родичам – все ж утешение. И на крематорий тратиться не надо.
– А не врешь? Имей в виду, толстый, я доверчив как младенец – меня грех обманывать!
– Побожиться, что ль? Так я нехристь.
– Чего ж ты раньше это не рассказал? – поинтересовался Вадим. – До отправки?
– Ага, ищи тогда тебя! Клиента надо ставить перед фактом, как учит нас великий Брон.
– Так ты – медведь ученый, да? Небось и читать умеешь?
– Небось, небось… Ладно, умник, двигай-ка вниз. Заправимся напоследок, и вперед, к сияющим вершинам!
– К зияющим, – поправил Вадим, спускаясь к столику, на котором, точно на скатерти-самобранке, уже благоухали разнообразные яства, расставленные со вкусом и даже любовью. – Здоров же ты жрать, толстый! – вздохнул он. – Даже сервировать насобачился, что твой метрдотель. С тобой и меня скоро разнесет шире дверей.
– Не смеши, – флегматично откликнулся Гризли. – Это тебя разнесет? Да ты клюешь, как воробей! Тоже, мужик…
– Конечно, куда нам до ведмедей, – согласился Вадим. – Ну, ты наелся?
Здоровяк с возмущением фыркнул, однако жевать принялся пошустрей. Что до Вадима, то ему по утрам вообще не хотелось ничего, кроме фруктов. Их он и “поклевал”, по выражению Гризли, – естественно, управясь намного быстрей. И тут же принялся убирать со стола, не обращая внимания на протестующие рыки напарника. В конце концов тому пришлось переставить пару тарелок на колени и заканчивать трапезу, отгораживаясь от Вадима локтями, будто на его долю и вправду покушались.
– Чего тебе неймется? – проворчал Гризли, наконец покончив с едой. – Времени – вагон!
– А ежели сей вагон сковырнется с рельс? – возразил Вадим. – Давай, медведище, шевелись! “Раньше сядем, раньше выйдем”. К тому ж мне еще надо ощупать Бугор.
Утробно огрызаясь, больше по инерции, верзила взгромоздился на свой насест,
Стряхивая с себя снежные пласты, бэтрик выбрался из сугроба и весело покатился вверх, широченными шинами хрустя по свежему настилу. Солнце уже пригревало вовсю, понемногу раскаляя броню, но воздух сохранял морозную свежесть и сухость, свойственные высокогорью. Так что тепло не усугублялось духотой, и после ночных заморочек такая идиллия даже настораживала. Однако подозрительного вокруг не происходило, а склон и вправду сделался пологим, уже не доставляя бэтру серьезных проблем.
Довольно быстро они миновали последнюю рощу и выкатились на просторную поляну, скорее даже луг, пологий и плоский, протянувшийся почти до горизонта. А с той стороны уже выезжал из леса похожий вездеход и так же резво стремился навстречу. Похоже, граница пролегала по самому центру лесной плеши, где ту пересекала широкая полоса голой, расчищенной от снега земли (интересно, кем – пограничников что-то не видать), и где должна была состояться долгожданная “стрелка” контрабандистов соседних губерний.
– Ваши бэтры не из одного инкубатора? – поинтересовался Вадим. – Или тамошние партнеры и подбросили вам это чудо техники?
В ответ Гризли только неопределенно хмыкнул, зародив в Вадиме сомнения. Однако с выводами он решил погодить, пристальней вглядываясь в приближающийся бэтрик.
– Не гони шибко, – вполголоса предупредил напарник. – Медленней, медленней… еще…
И тут горизонт перед ними стал взмывать в небо, будто приграничный луг вдруг принялись сгибать посередине. Вадим ощутил внезапное и угрожающее нарастание крутизны, а встречный бэтрик уже опасно нависал над ними, готовый сорваться в любой миг. Ударив по тормозам, Вадим перевел дыхание и оглянулся, снова обнаружив себя на бесконечно длинном склоне, плавно спускающемся в пустоту. Затем слегка сдал машиной назад и выключил моторы.
– Приехали, – подтвердил Гризли. – Двигай, приятель, на выход, только огнестрелы не забудь – мало ли?
Вслед за напарником Вадим выбрался из вездехода, уже не удивляясь, что наверху, по ту сторону границы, из такого же бэтрика появляются двое верзил в неотличимых скафандрах, так же забрасывают за спины убойники и принимаются раскупоривать кузов, в точности повторяя все их движения. “Вот и состыкнулся с забугорьем, – подумал он, – после стольких-то лет! Мало, что они зеркально нас копируют, так еще ходят вниз головами – верно, для пущего издевательства. Ну хорошо, а как с ними меняться-то?”
На пару с Гризли, в четыре руки, Вадим выволок из кузова странного вида конструкцию и прочно укрепил на расчищенной от снега площадке, даже ввинтил опоры в припасенные невесть с каких времен бетонные гнезда, массивные и глубокие. Затем они перетащили от бэтрика весь запас тюков, не без удовольствия ворочая тяжести и аккуратно складируя тюки рядом с загадочной установкой. А последний уложили прямо в нее, на небольшую платформу, похоже, разгоняемую вдоль коротких рельс.
– Что ли, катапульта? – предположил Вадим. – Сами-то в нее не забирались?