Мертвый разлив
Шрифт:
– Это бизнес, приятель, – тут не до развлечений. А дело все в том, что к Бугру мы взбирались с местным товаром, к тому же ночью и по крутизне, так что перехватывать нас было без толку, да и накладно. Зато теперь мы – лакомый кусочек!
– Особенно – ты, – вставил Вадим. – И кого ж следует стеречься – блюстов, других крутарей?
– Всех. Даже селян, ежели дошли до ручки. Ночью они трясутся по своим норам, будто суслики, зато с рассветом выползают. Им такой бэтрик, да еще с шестистволкой, – во как пригодился бы!.. И товары б не помешали: вдруг там убойники?
– Ну да, до вас-то далеко, и попробуй еще, дознайся. А зверь –
– То-то и оно. Все наши огнестрелы – из прежних посылок, а из-за Бугра получаем сейчас только припасы. Но поди, докажи это селянам!
– Лишь бы они не подбили бетрик снежками, – сказал Вадим. – Представляешь, какой стыд?.. О, – добавил он затем, – кажись, становится веселей!
В самом деле, местность пошла вниз заметно круче – видно, к искуственному наклону добавился естественный, с прежних времен. А привычное уже хвойное редколесье, в котором было где разгуляться ветрам и транспорту, стало смыкаться в непролазные чащи, перемежаемые травяными лугами и разрезанные узкими просеками.
– А ведь знакомые места, – заметил Вадим. – Тут неподалеку речушка, верно? Когда-то, в доисторические времена, мы закатывали на ней такие рыбалки!
Сверившись с бортокомпом, он удовлетворенно кивнул: память не обманывала – река рядом.
– И какая ж она была тихая да уютная, – грустно продолжил Вадим. – Заросли камыша вдоль берегов, крохотные зеркальные заводи, островки, протоки, кувшинки. Дело даже не в рыбе – я и тогда мало ловил. Но эти ароматы, эти краски, этот покой!.. И представь, какой река сделалась теперь, когда черными ночами несется вниз, будто с горы, снося на пути камыш и островки. А что стало с рыбой?
– Зато сейчас тут не поскучаешь, – со смешком возразил Гризли. – А к прежней живности добавилось такое! Во были времена, да? Охотники, рыболовы-спортсмены… А теперь не поймешь, кто кого ловит.
– Спасибо за поддержку, – кротко поблагодарил Вадим. – Как я понимаю, по этой реке и поплывем?
– Точно.
Втиснувшись в очередной лесной коридор, бэтрик шустро покатился под уклон, задевая бортами ветки, иной раз и ломая. Солнце уже поднялось достаточно высоко, чтобы освещать просеку до самого грунта, и даже густые тени по сторонам, под сплетенными в единую крону ветвями, больше не грозили неведомыми опасностями. Преодолев еще пару-тройку рухнувших стволов, благо мощности хватало с запасом, вездеход наконец вывалился из зарослей на пологий берег, насквозь пропитанный влагой. И здесь Вадим притормозил.
Река и вправду больше не выглядела уютной, разбухнув и помутнев от талой воды. И уже едва умещалась в старом русле, хотя за прошедшие годы наверняка углубила его вдвое, стремнинами размывая мягкое дно. Ни камыша, ни рогоза почти не осталось, лишь кое-где над поверхностью проступали концы острых листьев, – островков тоже не было видно. Даже и сейчас, в разгаре дня, поток скользил по склону с угрожающей, враждебной мощью, будто набрался свирепости от чужаков, затаившихся в его глубинах, и теперь алкал жертв, как они.
– Н-да, вдохновляет, – пробормотал Вадим. – А какой был уголок – чудный, чудный!.. Это вон туда и надо лезть, да?
– Ага, – подтвердил Гризли не без злорадства. – Ты ж хотел порыбалить?
– А не утопнем?
Впрочем, от бортокомпа Вадим успел вызнать, что по совместительству
– Вперед! – скомандовал верзила, и нехотя Вадим повиновался, как положено вышколенному водиле. Вездеход плюхнулся с бережка, слегка черпанув воды широким носом, тут же выправился и бодро зашлепал колесами-лопастями, набирая скорость. Без затруднений выбрался на середину потока, повернул по течению, и сразу же Вадим включил эхолот, нацелив в глубину. Все-таки эти черные воды, вкупе с намеками Гризли, очень бередили воображение, и без того воспаленное.
– Не хочешь перебраться вниз? – позвал Вадим. – А, рыбачок? Или у тебя вместо удочки шестиствол?
– Вот если мы могли бы погрузиться целиком! – возмечтал Гризли. – А так только и жди пакостей – с берегов или сверху. Конечно, срезаем-то мы прилично, а на суше свои закидоны…
– Или снизу, – озабоченно добавил Вадим, глядя на экраны. – Кажется, одна такая пакость к нам сейчас всплывает.
– Уже? – не слишком удивился Гризли. – И здоровая?
– И голодная, по-моему, – подтвердил Вадим, прощупывая пришельца собственными сенсорами и ежась от цепенящей чужой злобы, чрезмерной даже по меркам Земли. – Сейчас она припомнит нам наши рыбалки! Давненько за мной не охотились – с прошлой ночи. Не хочешь все же спуститься – а, Михей?
– Небось, небось, – забормотал крутарь свое заклинание. – Где она?
– За кормой, чуть вправо.
– Развернись.
Вадим до упора крутанул рулем, за секунду поменяв местами нос и корму, и тут же дал “полный назад”. Почти не замедлясь, бэтрик продолжил спуск по течению.
– А теперь? – спросил Гризли.
– Теперь, естественно, перед носом и чуть влево. Только еще ближе – оно нагоняет и быстро!
– Небось, небось…
– Уже под самой поверхностью – не видишь?
– Ни фига… Мать твою! – вдруг выдохнул Гризли. И на своем экране Вадим увидел, как над водой выступил громадный бугор, поросший смоляными тонкими щупальцами – неисчислимым множеством их! – возбужденно извивающимися, словно змееволосы Горгоны. Затем щупальца раздвинулись, и по центру открылось багровое пятно, стремительно раскалявшееся, будто дуло лазерной пушки.
– Огонь! – подхлестнутый предчувствием, выкрикнул Вадим. – Бей по красному, Гризли!
Пулемет и лазер ударили разом – впрочем, пулемет чуть раньше, на долю секунды. Вадим ощутил, как все тело, от пальцев и до нутра, скрутило разрядом, продравшимся сквозь изоляции и доспехи, в глазах потемнело. Затем атака схлынула – так же внезапно, как началась, – и он услышал, как сверху рушится обмякший Гризли. В последний миг тот вдруг затвердел и повис на кончиках железных пальцев. Потом подтянулся, громоздясь на толстые ноги, еще подгибавшиеся от потрясения.
– Не слабо! – пробурчал он, по-медвежьи качая тяжелой головой, будто пытаясь избавиться от тумана. – Давненько не бывал я… в нокдауне. Но и я саданул – видел? Прямо по пятну, как ты заказывал, – вдрызг!
На экране уже никого не наблюдалось, однако Вадим чувствовал, что исполинская тварь жива, только опять уходит на глубину – залечивать рану или поджидать следующую добычу, посговорчивей.
– Счастлив наш бог, что ты не промазал, – откликнулся он, еще дрожа. – Иначе волосатик достал бы нас из-под брони уже хорошо прожаренными – как твой подручный из позапрошлой ходки.