Мерзость
Шрифт:
Ричард всегда говорил, что ему суждено умереть на Северной стене Эйгера.
Я не знаю, предпринял ли эту попытку Дикон — если это был Дикон (никаких доказательств у меня нет, только внутреннее убеждение), — после того, как Реджи умерла или вернулась в Индию, или она ждала его в Непале. Я не могу представить, чтобы она позволила ему в одиночку отправиться на Эйгер вскоре после окончания войны в Европе, но также не могу представить, что Дикона можно было остановить, если он что-то задумал. Немцы сообщили, что у мужчины были волосы с проседью, но замерзшее тело оказалось на удивление тренированным — тело профессионального альпиниста.
И наконец, несколько десятков лет я поддерживал связь с доктором Пасангом после того, как
Пасанг был одним из самых богатых людей Индии, не принадлежавших к числу махараджей, и он достойно распорядился своим богатством. Леди Бромли умерла в 1935 году, и все доходы от бывшей чайной плантации Бромли в Дарджилинге перешли к Пасангу и его семье — у него было семь детей, и все они добились успеха в жизни, а трое, в том числе одна дочь, стали членами индийского парламента. Пасанг делился своим богатством с индийским народом — жертвовал немалые суммы больницам, хосписам, клиникам, учреждал стипендии и гранты для молодых индийских студентов, мечтающих стать врачами. Исследовательский центр имени леди Бромли-Монфор — специализирующийся на лечении полученных на войне ран, в том числе от мин, которые покалечили столько детей в странах третьего мира, — пользуется широкой известностью и очень успешен.
Пасанг умер в 1973 году. Его до сих пор помнят и почитают не только в Дарджилинге, но и во всей Индии.
Наша переписка в эти десятилетия была нерегулярной, но насыщенной воспоминаниями и эмоциями, и я попросил, чтобы письма от него тоже переслали вам вместе с тетрадями и фотоаппаратом «Кодак».
Ах да, фотоаппарат. Фотоаппарат Джорджа Мэллори. От экспедиции 1925 года на Эверест у меня остались две ценные вещи — принадлежавший Дикону револьвер «уэбли», которым я пользовался во время Второй мировой войны на греческих островах и не только, а также маленькая камера «Вест Покет Кодак», которую мы нашли на теле Сэнди Ирвина на высоте больше 27 000 футов в тот майский день 1925-го.
Я так и не проявил пленку — даже не вытаскивал ее из фотоаппарата, — но уже довольно давно, году так в 1975-м, я разговаривал с исследователем из компании «Кодак», которого обучал основам альпинизма в окрестностях Аспена в штате Колорадо, и спросил его, можно ли проявить пленку из такой камеры, оставленной в Гималаях («на большой высоте», как выразился я)… и останутся ли на ней изображения.
«Почти наверняка, — сказал эксперт. — Особенно если она провела большую часть этого времени в холодном, сухом воздухе Гималаев. — Затем он хитро сощурился и прибавил: — Готов поспорить, речь идет о камере „Вест Покет Кодак“, которая была у Джорджа Мэллори и которую так и не нашли, правда? Вы об этом не говорили, но я знаю, что вы один раз побывали в Гималаях — кажется, на К2? Вы хотите знать: если фотоаппарат когда-либо найдут, сможем ли мы извлечь из нее снимки Мэллори и Ирвина на вершине… давайте, Джейк, признавайтесь. Вы же имели в виду ту самую камеру, да?»
Я смущенно признался, что так оно и есть. Но не сказал, что она была в моей скромной квартирке в Аспене, всего в одной или двух милях от того места, где мы в то время тренировались.
Фотоаппарат Джорджа Мэллори я завещаю вам, Дэну Симмонсу, с извинениями, что не оставил его в более благоприятных для пленки условиях при минусовой температуре на высоте почти 28 000 футов. Признаюсь, что мне было бы любопытно узнать, что изображено на этих снимках, но не настолько любопытно, чтобы проявлять пленку, пока я жив. У меня есть собственное мнение относительно того, поднялись ли на вершину Мэллори и Ирвин, а также Дикон и леди Бромли-Монфор через год после попытки Мэллори и Ирвина. И я никогда не любил опровергать твердые убеждения обыкновенными
Я приношу свои извинения за эту бесконечную рукопись — для чтения десятков блокнотов с рукописным текстом пришлось серьезно напрягать глаза, — но в последние шесть или восемь месяцев я обнаружил, что смертный приговор, от рака или по какой-то другой причине, помогает сосредоточиться и отделить главное от ерунды. Мне повезло — я многое повидал и был знаком со многими людьми. Часть моего жизненного опыта связана с ужасными страданиями, когда я терял друзей, но эти страдания тоже важны.
Трое мужчин и одна женщина, о которых рассказывают эти исписанные каракулями страницы, очень важны для меня — как и храбрые шерпы, имена которых я помню до сих пор.
Признаюсь, что у меня больше нет сил писать этот дилетантски сентиментальный «эпилог», предназначенное вам письмо, и поэтому заканчиваю…
Ваш друг
Джейкоб (Джейк) Перри
28 апреля 1992 г.
Послесловие Дэна Симмонса
В прошлом году, еще не дочитав последнюю рукописную страницу в блокнотах Джейка Перри, я бросился звонить мистеру Ричарду А. Дарбейджу-мл. в город Лютервилл-Тимониум, штат Мэриленд, — сыну той дамы, которой по ошибке отправили посылку с блокнотами и камерой почти двадцать лет назад, в 1992 году.
Дарбейдж-младший был очень любезен и пытался помочь, хотя я чувствовал, что отрываю его от чего-то важного — видимо, от трансляции футбольного матча, судя по доносившимся до меня звукам. Знает ли мистер Дарбейдж о фотоаппарате в той посылке, который случайно отправили его матери Лидии, внучатой племяннице Джейка Перри? Мой голос дрожал от волнения. Фотоаппарат должен был быть вместе с блокнотами. Он тоже предназначался мне, почти жалобно прибавил я. Но не стал говорить джентльмену из Мэриленда, что присланный его матери фотоаппарат почти наверняка может дать ответ на вопрос, поднялись ли Мэллори и Ирвин на вершину Эвереста в июне 1924 года.
Мистер Дарбейдж-младший помнил, что фотоаппарат действительно лежал в той коробке в подвале вместе с блокнотами мистера Перри — это была старинная вещь, похоже, еще XIX века, — однако он был уверен, что фотоаппарата у него нет. Он переехал в прошлом, 2011 году, и его дочь вместе с зятем выбросили много мусора, готовясь перевезти его в «дом поменьше». Однако мистер Дарбейдж был почти уверен, что его мать Лидия Дарбейдж продала старый фотоаппарат на одной из своих еженедельных гаражных распродаж вскоре после того, как получила весь этот мусор от мистера Перри, вероятно, в начале 1990-х. Он точно помнил, что в коробке также был старый тяжелый пистолет — слава Богу, не заряженный, — и мать лично отнесла его в отделение полиции, чтобы там избавились от этой страшной штуковины.
Да, мистер Дарбейдж теперь точно вспомнил, что его мать продала древний фотоаппарат на распродаже у себя на заднем дворе в то же лето 1992 года, когда посылка пришла из дома престарелых в Колорадо. Он понятия не имел, кто его тогда купил, хотя припоминает, что за старинную вещь мать выручила два доллара. Может ли он еще чем-то помочь?
— Нет, — ответил я. — Спасибо. — И положил трубку.
Изучив информацию о восхождениях на вершины Аляски, Нанда Деви и К2, я довольно быстро выяснил, что партнер Джейка, которого он называл «Чарли», — это доктор Чарльз Хьюстон, знаменитый американский альпинист, который был на одиннадцать лет младше Джейка Перри и который умер в сентябре 2009 года. Хьюстон был одним из тех четверых, которых в 1953-м на склоне К2 спас своей легендарной страховкой Пит Шонинг. Этот эпизод превосходно описан в ставшей классикой книге Хьюстона «К2: безжалостная гора», написанной в соавторстве с другим участником той экспедиции, Робертом Х. Бейтсом.