Мещанин во дворянстве. Мнимый больной

Мольер Жан-Батист

Г-н ЖУРДЕН (надевая шляпу). Лучше показаться неучтивым, чем несговорчивым.

ДОРАНТ. Как вам известно, я ваш должник.

Г-жа ЖУРДЕН (в сторону). Да, нам это слишком хорошо известно.

ДОРАНТ. Вы были так великодушны, что неоднократно давали мне в долг и, надо заметить, выказывали при этом величайшую деликатность.

Г-н ЖУРДЕН. Шутить изволите, ваше сиятельство.

ДОРАНТ. Однако ж я почитаю непременною своею обязанностью

платить долги и умею ценить оказываемые мне любезности.

Г-н ЖУРДЕН. Я в этом не сомневаюсь.

ДОРАНТ. Я намерен с вами расквитаться. Давайте вместе подсчитаем, сколько я вам всего должен.

Г-н ЖУРДЕН (г-же Журден, тихо). Ну что, жена? Видишь, какую ты на него взвела напраслину?

ДОРАНТ. Я люблю расплачиваться как можно скорее.

Г-н ЖУРДЕН (г-же Журден, тихо). А что я тебе говорил?

ДОРАНТ. Итак, посмотрим, сколько же я вам должен.

Г-н ЖУРДЕН (г-же Журден, тихо). Вот они, твои нелепые подозрения.

ДОРАНТ. Вы хорошо помните, сколько вы мне ссудили?

Г-н ЖУРДЕН. По-моему, да. Я записал для памяти. Вот она, эта самая запись. В первый раз выдано вам двести луидоров.

ДОРАНТ. Верно.

Г-н Журден. Еще выдано вам сто двадцать.

ДОРАНТ. Так.

Г-н ЖУРДЕН. Еще выдано вам сто сорок.

ДОРАНТ. Вы правы.

Г-н ЖУРДЕН. Все вместе составляет четыреста шестьдесят луидоров, или пять тысяч шестьдесят ливров.

ДОРАНТ. Подсчет вполне верен. Пять тысяч шестьдесят ливров.

Г-н ЖУРДЕН. Тысячу восемьсот тридцать два ливра – вашему поставщику перьев для шляп.

ДОРАНТ. Совершенно точно.

Г-н ЖУРДЕН. Две тысячи семьсот восемьдесят ливров – вашему портному.

ДОРАНТ. Правильно.

Г-н ЖУРДЕН. Четыре тысячи триста семьдесят девять ливров двенадцать су восемь денье – вашему лавочнику.

ДОРАНТ. Отлично. Двенадцать су восемь денье – подсчет верен.

Г-н ЖУРДЕН. И еще тысячу семьсот сорок восемь ливров семь су четыре денье – вашему седельнику.

ДОРАНТ. Все это соответствует истине. Сколько же всего?

Г-н ЖУРДЕН. Итого пятнадцать тысяч восемьсот ливров.

ДОРАНТ. Итог верен. Пятнадцать тысяч восемьсот ливров. Дайте мне еще двести пистолей и прибавьте их к общей сумме; получится ровно восемнадцать тысяч франков, каковые я вам возвращу в самое ближайшее время.

Г-жа ЖУРДЕН (г-ну Журдену, тихо). Ну что, права я была?

Г-н ЖУРДЕН (г-же Журден, тихо). Отстань!

ДОРАНТ. Вас не затруднит моя просьба?

Г-н ЖУРДЕН. Помилуйте!

Г-жа ЖУРДЕН (г-ну Журдену, тихо). Ты для него дойная корова.

Г-н ЖУРДЕН (г-же Журден, тихо). Молчи!

ДОРАНТ.

Если вам это неудобно, я обращусь к кому-нибудь другому.

Г-н ЖУРДЕН. Нет-нет, ваше сиятельство.

Г-жа ЖУРДЕН (г-ну Журдену, тихо). Он не успокоится, пока тебя не разорит.

Г-н ЖУРДЕН (г-же Журден, тихо). Говорят тебе, молчи!

ДОРАНТ. Скажите прямо, не стесняйтесь.

Г-н ЖУРДЕН. Нисколько, ваше сиятельство.

Г-жа ЖУРДЕН (г-ну Журдену, тихо). Это настоящий проходимец!

Г-н ЖУРДЕН (г-же Журден, тихо). Да замолчи ты!

Г-жа ЖУРДЕН (г-ну Журдену, тихо). Он высосет из тебя все до последнего су.

Г-н ЖУРДЕН (г-же Журден, тихо). Да замолчишь ты?

ДОРАНТ. Многие с радостью дали бы мне взаймы, но вы мой лучший друг, и я боялся, что обижу вас, если попрошу у кого-нибудь еще.

Г-н ЖУРДЕН. Слишком много чести для меня, ваше сиятельство. Сейчас схожу за деньгами.

Г-жа ЖУРДЕН (г-ну Журдену, тихо). Что? Ты ему еще хочешь дать?

Г-н ЖУРДЕН (г-же Журден, тихо). А как же быть? Разве я могу отказать такой важной особе, которая еще нынче утром говорила обо мне в королевской опочивальне?

Г-жа ЖУРДЕН (г-ну Журдену, тихо). А, да ну тебя, дурак набитый!

Г-н Журден и два лакея уходят.

Явление пятое

Николь, г-жа Журден, Дорант.

ДОРАНТ. Вы как будто не в духе. Что с вами, госпожа Журден?

Г-жа ЖУРДЕН. Голова у меня кругом идет.

ДОРАНТ. А где же ваша уважаемая дочка? Что-то ее не видно.

Г-жа ЖУРДЕН. Моя уважаемая дочка находится именно там, где она сейчас находится.

ДОРАНТ. Как она себя чувствует?

Г-жа ЖУРДЕН. Обыкновенно – вот как она себя чувствует.

ДОРАНТ. Не угодно ли вам как-нибудь на днях посмотреть вместе с дочкой придворный балет и комедию?

Г-жа ЖУРДЕН. Вот-вот, нам теперь как раз до смеха, как раз до смеха нам теперь!

ДОРАНТ. Уж верно, госпожа Журден, в молодости вы славились красотою, приятностью в обхождении и у вас была тьма поклонников.

Г-жа ЖУРДЕН. Хорош, сударь, нечего сказать! А что ж теперь, по-вашему: госпожа Журден – совсем развалина, и голова у нее трясется?

ДОРАНТ. Ах, боже мой, госпожа Журден, простите! Я совсем забыл, что вы еще молоды; это моя всегдашняя рассеянность виновата. Прошу извинить невольную мою дерзость.