Мещанин во дворянстве. Мнимый больной
Шрифт:
ТУАНЕТА. Я этого не говорю.
АНЖЕЛИКА. Неужели ты хотела бы, чтобы я оставалась нечувствительной к нежным излияниям пылкой его страсти?
ТУАНЕТА. Сохрани меня бог!
АНЖЕЛИКА. Скажи, пожалуйста: разве ты со мной не согласна, что в случайной и неожиданной нашей встрече было некое указание свыше, было что-то роковое?
ТУАНЕТА. Согласна.
АНЖЕЛИКА. Тебе не кажется, что вступиться за меня, совсем меня не зная, – это поступок истинно благородного человека?
ТУАНЕТА. Кажется.
АНЖЕЛИКА. Что нельзя
ТУАНЕТА. Верно.
АНЖЕЛИКА. И что все это вышло у него прелестно?
ТУАНЕТА. О да!
АНЖЕЛИКА. Ты не находишь, Туанета, что он хорошо сложен?
ТУАНЕТА. Без сомнения.
АНЖЕЛИКА. Что он необыкновенно хорош собой?
ТУАНЕТА. Конечно.
АНЖЕЛИКА. Что во всех его словах, во всех его поступках есть что-то благородное?
ТУАНЕТА. Совершенно верно.
АНЖЕЛИКА. Что когда он говорит со мной, все его речи дышат страстью?
ТУАНЕТА. Истинная правда.
АНЖЕЛИКА. И что нет ничего несноснее надзора, под которым меня держат и который мешает всем нежным проявлениям взаимной склонности, внушенной нам самим небом?
ТУАНЕТА. Вы правы.
АНЖЕЛИКА. Но, милая Туанета, ты думаешь, он действительно меня любит?
ТУАНЕТА. Гм! Гм! Это еще надо проверить. В любви притворство очень похоже на правду, мне случалось видеть отличных актеров.
АНЖЕЛИКА. Ах, что ты, Tyaнета! Неужели это возможно, чтобы он – и вдруг говорил неправду?
ТУАНЕТА. Во всяком случае, вы скоро это узнаете: ведь он написал вам вчера, что собирается просить вашей руки, – ну так это и есть самый короткий путь, чтобы узнать, правду он вам говорит или нет. Это будет лучшее доказательство.
АНЖЕЛИКА. Ах, Туанета, если он меня обманет, я больше не поверю ни одному мужчине!
ТУАНЕТА. Вот ваш батюшка.
Явление пятое
Те же и Арган.
АРГАН. Ну, дочь моя, я сообщу тебе такую новость, которой ты, наверно, не ожидаешь. Просят твоей руки… Что это значит? Ты смеешься? Да, правда, свадьба – слово веселое. Для девушек нет ничего забавнее. О природа, природа! Я вижу, дочь моя, что мне, в сущности, нечего спрашивать тебя, желаешь ли ты выйти замуж.
АНЖЕЛИКА. Я, батюшка, должна повиноваться во всем, что вам угодно будет мне приказать.
АРГАН. Отрадно иметь такую послушную дочь. Итак, вопрос решен: я дал согласие.
АНЖЕЛИКА. Мне надлежит, батюшка, беспрекословно исполнять все ваши желания.
АРГАН. Моей жене, твоей мачехе, хотелось, чтобы я отдал тебя и твою сестрицу Луизон в монастырь, она мне твердила об этом беспрестанно.
ТУАНЕТА (в сторону). У голубушки есть на это свои причины.
АРГАН. Она ни за что не хотела соглашаться на этот брак, но я настоял на своем и дал слово.
AНЖЕЛИКА. Ах, батюшка, как я вам благодарна за
ТУАНЕТА (Аргану). Честное слово, я вас очень за это одобряю: умнее этого вы за всю жизнь ничего не сделали.
АРГАН. Я еще не видел твоего жениха, но мне говорили, что и я буду доволен, и ты тоже.
АНЖЕЛИКА. Конечно, батюшка.
АРГАН. Как! Ты его видела?
АНЖЕЛИКА. Ваше согласие позволяет мне перед вами открыться, я притворяться не стану: шесть дней назад мы случайно познакомились, и предложение, которое вам сделали, есть следствие взаимного влечения, возникшего у нас с первого взгляда.
АРГАН. Мне ничего об этом не говорили, но я очень рад – тем лучше, если дело обстоит таким образом. Говорят, что это статный юноша, хорошо сложенный.
АНЖЕЛИКА. Да, батюшка.
АРГАН. Хорошего роста.
АНЖЕЛИКА. Несомненно.
АРГАН. Приятной наружности.
АНЖЕЛИКА. Разумеется.
АРГАН. У него славное лицо.
АНЖЕЛИКА. Очень славное.
АРГАН. Он человек воспитанный, благородного происхождения.
АНЖЕЛИКА. Вполне.
АРГАН. Очень порядочный.
АНЖЕЛИКА. Другого такого не найдешь в целом свете.
АРГАН. Свободно изъясняется по-гречески и по-латыни.
АНЖЕЛИКА. Вот этого я не знаю.
АРГАН. И через несколько дней получит докторский диплом.
АНЖЕЛИКА. Он, батюшка?
АРГАН. Да. Разве он не говорил тебе?
АНЖЕЛИКА. Право, нет. А кто вам сказал?
АРГАН. Господин Пургон.
АНЖЕЛИКА. Разве господин Пургон знает его?
АРГАН. Вот еще новости! Как же он может не знать его, раз молодой человек его племянник?
АНЖЕЛИКА. Клеант – племянник господина Пургона?
АРГАН. Какой Клеант? Мы говорим о том, кого тебе сватают.
АНЖЕЛИКА. Ну да!
АРГАН. Так вот, это племянник господина Пургона, сын его шурина доктора Диафуаруса, и зовут его Тома Диафуарус, а вовсе не Клеант. Мы порешили насчет этого брака сегодня утром: господин Пургон, господин Флеран и я, а завтра отец приведет ко мне моего будущего зятя… Что такое? Ты, кажется, изумлена?
АНЖЕЛИКА. Да, батюшка. Я думала, вы говорите об одном человеке, а оказалось, это совсем другой.
ТУАНЕТА. Как, сударь! Неужели вам могла прийти в голову такая нелепость? Неужели при вашем богатстве вы отдадите дочь за какого-то лекаря?
АРГАН. Отдам. А ты что вмешиваешься не в свое дело, бесстыдница, мерзавка?
ТУАНЕТА. Потише, потише! Вы прежде всего начинаете ругаться. Неужели нельзя разговаривать спокойно? Давайте все обсудим хладнокровно. Скажите на милость, почему вы склоняетесь на этот брак?
АРГАН. Потому что я, чувствуя себя больным и немощным, хочу, чтобы мой зять и его родня были докторами, чтобы они мне помогали, чтобы источники лекарств, которые мне нужны, необходимые мне консультации и назначения врачей находились в лоне моей семьи.