Мешок неприятностей
Шрифт:
Кто такие ОНИ, «контрик» не уточнял.
Барри
С появлением денег в заначке, жизнь Барри пришла в некоторое замедление. Особенно много тратить денег он опасался, а по мелочи тратилось только на еду. Конечно, зудело. Подмывало потратить сразу много. Хотелось удивить Нинель. Ошеломить. Но! Очень не хотелось наступать на старые грабли, в виде громил Трога или Айгора Лекса. Стоит только засветить деньги, то налетят как шершни. Хорошо если только покусают, а то может произойти что-нибудь и покруче этого. Еще в голову приходили сожаления по поводу утраченного мешка. Как не вовремя Шкет выловил его мешок. Правда вспомнив, что денег в нём было всего ничего,
Проводя большую часть времени по кафешкам, Барри возвращался под вечер. Нинель продолжала дуться на него, и приходилось вечера скрашивать разговорами с новым другом. Только осознание того, что проблемы с наркотой прошли мимо Барри благодаря Шкету, позволило сначала не злиться на него, а потом и принять как друга. Ещё немаловажную роль сыграло и то, что Шкет был его ровесником и с таким же кругом интересов как у Барри.
Однако Барри очень хотелось примириться с Нинель, но присутствие Шкета делало все попытки бесполезными. После того, как Жером стал появляться в доме Шкета и проводить время с его матерью, Шкет стал приходить ночевать к Барри. Нинель дула губки, но ничего не говорила. Пришлось намекать, а не надоели ли гостям хозяева. Шкет понял всё правильно, потому, что и сам задавал себе вопрос, почему перестала приходить Нинель.
Шкет
В этот день неприятности для Шкета не закончились. Мало того, что мать стала встречаться с Жеромом, так ещё и Барри отказал в проживании. Шкету был понятен поступок друга, да он бы и сам отказал в такой ситуации, но простить мать и своего наставника он не мог.
Приходилось и работу делать и жильё искать. Хорошо, хоть его отправили проследить за городским арсеналом. А то пришлось бы дуться и не разговаривать с наставником.
Просидев втроём в кустах возле арсенала Шкет перезнакомился со стражником и молодым «контриком». За разговорами они чуть не пропустили, как к арсеналу подъехала огромная фура с сеном.
— А сено зачем в арсенале? — вопрос стражника повис в воздухе, все молчали и молча наблюдали как откуда-то появились люди и стали таскать тюки из арсенала.
— Это что такое? Они, что переправляют оружие? — Шкет заволновался и стал озираться по сторонам.
— Нас послали только наблюдать, — прошипел контрразведчик и стал хватать за полу камзола Шкета, который уже собирался пойти выяснять обстоятельства погрузки.
Фура отъехала довольно быстро. На крыльце остался служащий мэрии и один из грузчиков. Они разговаривали тихими голосами и как не напрягался Шкет, но ничего не мог разобрать. Контрразведчик стал подталкивать Шкета:
— Надо проследить за телегой с сеном, чего грузили и куда поехали.
— Надо доложить начальству! — вмешался более опытный стражник и стал раскладывать свою сумку.
— Вы пока набросайте сообщение, а я быстренько сбегаю в участок.
— Ага! Сваливаешь, когда жареным запахло.
— Молод ты ещё, мне такое говорить, я за свою жизнь столько раз ходил под смертью, тебе и не снилось. — Стражник разволновался и наконец, предложил, — вон, пусть «контрик» донесение отнесёт.
На этом и остановились. Контрразведчик Жан взял донесение и попятился из кустов. В это время разговаривающие незнакомцы закончили свой разговор, пожали руки и разошлись. Один вернулся в мэрию, а другой направился пешком в сторону полиции. Появившийся из боковой улицы Жан пристроился за ним и неспешно направился в том же направлении. Совмещая и доставку донесения и негласное наблюдение за подозреваемым. Шкет подумал —
— Ты кто? — один из прогуливающихся подошёл развязной походкой к телеге.
— Полиция, — Шкет равнодушно бросил ответ и продолжил взбираться на телегу.
— А может это наша телега?
— Ага, и труп под сеном тоже ваш. — Шкет щёлкнул кнутом и направил повозку в сторону полиции.
Жером пришёл в возбуждение от вида Шкета на телеге с сеном.
— Ты что себе позволяешь?
— На этой телеге перевозили оружие из арсенал сегодня вечером.
— Оружие перевозили на нашей телеге.
На крыльце столпились свободные от службы стражники и полицейские. На шум вышел шеф полиции и все замолчали. Шкет спрыгнул на землю и объяснил, почему он привёз телегу.
— Да как же возили оружие на этой телеге? — Не унимался Жером.
Шкет театрально подошёл к сену и одним рывком вырвал большой клок сена. В образовавшейся прорехе стало видно, что внутри есть пустота. Вырванные клоки сена с другой стороны дали свет и стало видно, внутри лежит окровавленный человек. Вытащенное из телеги тело положили на землю. Пришедший по вызову врач констатировал смерть и просто удалился, бросив через плечо:
— Заколот мизерикордией в сердце, под лопатку.
— Мизерикордия? А что это? — Шкет посмотрел на Моновиля и Жером ответил:
— Стилет, узкий кинжал для добивания жертвы. А почему ты бросил свой пост.
— Там остался стражник, а «контрик» должен был принести донесение.
Шеф подтвердил его слова, но Жером, продолжая злиться на Шкета, добавил от себя:
— Возвращайся на пост. Дежурить до утра.
— Мама будет волноваться.
Жером скривился как от гнилого лимона:
— Я заеду и сам ей сажу.
Шкет зыркнул на своего учителя и вразвалочку ушёл.
Шеф подошёл к Жерому:
— Вы уж обязательно сходите к его матери и объясните ситуацию.
Жером Моновиль посмотрел на шефа полиции и покачал головой:
— В этом районе даже не курящие, на всякий случай, с сигареткой ходят, а он просто так взял и уехал. Безбашенный!
— Как бы нам не пришлось собирать осколки этой башни.
Нинель
В очередной раз, принимая свою подругу Камиллу в фургоне, Нинель думала, как ей примириться с Барри. Камилла мило улыбалась и, попивая кофе, с удовольствием рассказывала про баркас Барри, который превратился в забавный балаган-выставку бюстгальтеров.
— Конечно они все не дорогие, но есть очень интересные как по форме, так и по расцветке. — Камилла посмеивалась над своей подругой почти в открытую, во всяком случае, Нинель это прекрасно понимала, — Есть такие, что просто оторопь берёт от объёмов. — Она помолчала и продолжила, — Как хорошо, что у нас с тобой довольно приличные формы, которые не страшно предъявить на обозрение. А твоя грудь так вообще превосходная и может обходиться без этого аксессуара. Я помню, помню твой рассказ о том, какое впечатление оставил подаренный комплектик на Барри. А, кстати, где этот юноша, который так старался произвести на меня впечатление и так смущался, оказавшись в моём доме?