Мешок неприятностей

Солышко Евгений

Жером очнулся от наваждения, когда перед ним возник стол с фонарём, который выставила магистратура. В свете фонаря он разглядел знакомого старого служащего магистратуры с лентой через плечо.

— Господин инспектор, желаете заключить брак прямо сейчас? — служащий магистрата с улыбкой раскрыл гроссбух, макнул перо ручки в чернила и приготовился писать.

Жером взглянул на Камиллу:

— А чего тянуть!

Камилла запахнулась плотнее в шаль и согласно кивнула:

— Как скажешь, дорогой.

Служащий посмотрел на неё в ожидании

имени и фамилии.

— Камилла Комтуа.

— Теперь вы, господин инспектор, — служащий протянул ему ручку, чтобы он собственноручно внёс запись. Жером каллиграфически вывел в книге:

— Жером Моновиль.

Служащий с улыбкой взглянул на него, потом на Камиллу:

— Пожалуйста, полное имя, господин инспектор.

Камилла заинтересованно посмотрела на своего спутника. Жером опять взял ручку и написал перед фамилией приставку — де.

Служащий прокашлялся и громко объявил:

— Господин Жером де Моновиль и госпожа Камилла Комтуа отныне муж и жена. Господин инспектор, можете поцеловать свою супругу.

— Так ты дворянин?!

— Отныне и ты тоже.

Жером поцеловал Камиллу и счастливо рассмеялся.

Отойдя на некоторое расстояние от стола регистрации, Жером опять поцеловал свою супругу и осторожно потрогал рожки Камиллы.

— Нежнее Жером, нежнее. Они очень чувствительны. — Она с улыбкой посмотрела на своего мужа. — Я вам обещаю, что у вас никогда не появятся рога! — и засмеялась своей шутке.

Камилла

Прошедший день принёс много неожиданностей, от которых жизнь Камиллы забила бурным фонтаном. Интерес к происходящему вокруг затягивал и интриговал. Поворот в личной жизни принёс только огромное удовлетворение. Жером, став её мужем, был учтив и обходителен. Так как ранее он ни разу не был женат, то старался наверстать упущенное. Камилла была приятно удивлена его нежности, так как ранее считала его немного суховатым в проявлении своих эмоций. Конфетно-букетный период в их отношениях до свадьбы так и не начался и поэтому он старался этот период провести после свадьбы. Вопрос с самим торжеством был поднят на обсуждение и был закрыт, как несущественный. Камилла не смогла назвать точное количество приглашённых со своей стороны, а гости со стороны Жерома оказались и в её списке.

— Обойдёмся простым застольем, только для близких друзей. Тем более, что большинство из них, уже проживают в моём… Извини, в нашем доме. Я слишком мало живу в городе, чтобы иметь обширные знакомства и иметь возможность приглашать друзей на торжество. Мы с тобой уже довольно взрослые люди и понимаем, что торжественный вечер не обязательно должен быть многочисленным.

Жером во всём соглашался со своей новоявленной супругой, считая её более опытной в таких делах, так как она уже была замужем. Да и текущие дела не позволяли слишком расслабляться.

Желая порадовать свою жену своим вниманием, он приготовил кофе и подал его прямо в постель. Камилла была удивлена неожиданному проявлению нежности и заботы и пообещала, что

в следующий раз он получит ответный подарок от неё.

— Мне от тебя ничего не нужно, я уже всё получил и даже больше. Если бы не мост, то я ещё не скоро решился предложить тебе стать моей женой.

— Это неожиданно было и для меня, — усмехнулась Камилла — та девочка на мосту и её отец, подвигли на это дефиле у всех на виду.

Она подвинулась повыше на подушки и приглашающим жестом похлопала на место рядом с собой. От приглашения Жером не отказался и забрался под одеяло.

— Поговорим о делах насущных. То, что ты не работаешь в полиции, развязывает тебе руки и даёт определённую свободу, но и накладывает некоторые моральные ограничения на твои действия. Если тебя это смущает, то я могу тебе в этом помочь.

Она поставила чашечку с кофе на прикроватную тумбочку, изящно изогнувшись при этом, порылась в одном из отделений и достала сложенный листок бумаги.

— Вот это даст тебе свободу в твоих изысканиях и поступках, — протянула лист Жерому

— «Всё, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказанию и для блага государства. Лё Пети Робер Третий» — прочитал Жером и недоуменно посмотрел на Камиллу. — Что это?

— Это индульгенция, на мои и на твои дела, которые делаются во благо государства. Я же говорила, что вхожа к Роберу и считаюсь подругой княгини Анжелы. Так, что мы можем проводить личное расследование, не смотря на то, что ты уволен со службы, а я так вообще не при чём.

Камилла опять взяла чашечку и сделала глоток кофе.

— Всё происходящее в этом городе мне кажется очень странным. Джигиты, которых слишком много. Драгуны, которых никто не звал. Мэр, который врёт и представляет несуществующий приказ князя.

Камилла посмотрела на Жерома, на его некоторое удивление, проявившееся на его лице:

— Поверь мне, князь никогда не станет писать мэру и доверять ему управление войсками. Это раз. Во вторых. Князь никогда не будет писать на обычной бумаге. Пусть я видела приказ мельком, но было видно, что мэр показывает не настоящее письмо князя. Подпись не Робера, печати нет, номер драгунского полка не указан и так далее. Подводя итог — мэр врёт. С какой целью? Это нам надо выяснить ещё до прибытия князя, иначе будет совсем поздно.

Камилла сделала паузу в своих размышлениях. Налила в пустую чашку кофе и прислонилась обнажённой грудью к Жерому, чему он был очень рад и сразу запустил свою руку под одеяло.

— Пока у нас есть время, но его не так уж и много…

Барри

Вопрос принадлежности денег у друзей даже не возник. Как-то само собой разумеющееся понимание, что деньги принадлежат им пришло обоим в голову одновременно. Даже не возникло мысли, что их нужно кому-то возвращать. Смерть Али Бурхана автоматически сделала мешок не то что бесхозным, а именно принадлежащим им. Все последующие споры вертелись только вокруг того, как поделить и кому по сколько причитается.