Мешок с костями
Шрифт:
— Она также сказала вам, что кашляла?
Я молча смотрел на него. В этот момент я понял, почему люди ненавидят адвокатов, особенно если они не на твоей стороне и знают свое дело.
— Мистер Нунэн, вы хотите, чтобы я повторил вопрос?
— Нет. — Мне хотелось знать другое: откуда у него эта информация? Они поставили «жучка» на телефонную линию Мэтти? Или на мою? На обе? Наверное, впервые я осознал, каково противостоять полумиллиарду долларов. И такими деньгами можно поставить «жучки» на много телефонов. — Она сказала, что ее мать гнала на
— Благодарю вас, мистер Нунэн, теперь давайте…
— Позвольте ему закончить, — оборвал Дарджина Биссонетт. Как мне показалось, он не рассчитывал, что его участие будет столь активным, но ему это даже нравилось. Сидел он, конечно, с сонным видом, но ничего не упускал. — Мы не в зале суда, и вы не ведете перекрестный допрос.
— Я должен превыше всего ставить благополучие маленькой девочки. — Помпезность фразы не очень-то вязалась с его намерениями. — И к своим обязанностям я отношусь очень серьезно. Если вам кажется, что я придираюсь к вам, мистер Нунэн, прошу меня извинить.
Я не нуждался в его извинениях.
— Я лишь хотел отметить, что Ки смеялась, рассказывая мне об этом. Она сказала, что они с матерью устроили пенную битву. И ее мать смеялась, когда девочка передала ей трубку.
Дарджин открыл папку, которую принес ему Футмен, и пролистывал находящиеся в ней бумаги, словно и не слышал моих слов.
— Ее мать… Мэтти, как вы ее называете.
— Да. Мэтти, как я ее называю. Как вы узнали о том, что мы разговаривали по телефону?
— Это не ваше дело, мистер Нунэн. — Он выбрал нужный листок и закрыл папку. Подержал его на весу, как врач, разглядывающий рентгеновский снимок, и я увидел на нем текст, напечатанный через один интервал.
— Давайте вернемся к вашей первой встрече с Мэри и Кирой Дивоур. Она произошла четвертого июля, не так ли?
— Да.
Дарджин покивал.
— Утром четвертого июля. Первой вы встретили Киру Дивоур?
— Да.
— Вы встретили ее первой, потому что Мэри Дивоур с ней в тот момент не было, так?
— Ваш вопрос сформулирован неудачно, мистер Дарджин, но полагаю, что ответ на него — да.
— Я польщен, что мою речь корректирует писатель, книги которого не покидают списки бестселлеров. — Дарджин улыбался. Улыбка предполагала, что он хотел бы видеть меня рядом с Ромео Биссонеттом в партии каторжников. — Расскажите нам о вашей первой встрече, сначала с Кирой Дивоур, а потом с Мэри Дивоур. Или с Мэтти, если это имя нравится вам больше.
Я рассказал. Когда я закончил, Дарджин поставил перед собой кассетный магнитофон. Ногти его пухлых пальцев блестели совсем как губы.
— Мистер Нунэн, вы могли задавить Киру, не так ли?
— Ни в коем разе. Я ехал со скоростью тридцать пять миль в час, как того и требовал знак ограничения скорости. И времени, чтобы остановиться, мне хватило с лихвой.
— Допустим, вы ехали бы с противоположной стороны, держа путь на север, а не на юг. Хватило бы вам времени, чтобы остановиться?
Пожалуй, забота об интересах
— Да, — ответил я.
Брови Дарджина взлетели вверх:
— Вы в этом уверены?
— Да, мистер Дарджин. Возможно, мне пришлось бы чуть сильнее надавить на тормоз, но…
— При скорости тридцать пять миль в час?
— Да, при скорости тридцать пять миль в час. Я же говорил вам, именно эта цифра указана на…
— …на знаке ограничения скорости, регулирующем движение на этом участке Шестьдесят восьмого шоссе. Да, вы мне об этом говорили. Безусловно, говорили. Как по-вашему, многие водители соблюдают скоростной режим на этом участке дороги?
— С 1993 года я практически не бывал в Тэ-Эр, поэтому…
— Перестаньте, мистер Нунэн. Это же не эпизод из вашей книги. Просто отвечайте на мои вопросы, а не то мы просидим здесь до вечера.
— Я делаю все, что в моих силах, мистер Дарджин.
Он вздохнул:
— Коттедж на озере Темный След вы купили в восьмидесятых, не так ли? С тех пор режим ограничения скорости на участке Шестьдесят восьмого шоссе, где расположены супермаркет, почта и авторемонтная мастерская Дика Брукса, это место еще называют Северной деревней, не изменился, не правда ли?
— Нет, — признал я.
— Тогда вернемся к моему исходному вопросу: как по-вашему, многие водители на этом участке дороги сбрасывают скорость до тридцати пяти миль в час?
— Точно сказать не могу, такой статистики у меня нет, но, полагаю, многие едут быстрее.
— Желаете заслушать показания помощника шерифа Футмена, мистер Нунэн? Он убежден, что в Тэ-Эр-90 чаще всего водители штрафуются за превышение скорости именно на этом участке дороги.
— Не хочу, — честно ответил я.
— Пока вы разговаривали с Кирой Дивоур, а потом с Мэри Дивоур, мимо проезжали другие автомобили?
— Да.
— Сколько?
— Не помню. Наверное, два.
— А может, и три?
— Возможно.
— Пять?
— Нет, меньше.
— Но назвать точную цифру вы не можете?
— Нет.
— Потому что Кира Дивоур была очень расстроена?
— Наоборот, для своего возраста она держалась…
— Она плакала в вашем присутствии?
— Ну, да.
— Мать довела ее до слез?
— Это несправедливо.
— Так же несправедливо, как и отпускать трехлетнего ребенка погулять на шоссе, или, по вашему мнению, менее несправедливо?
— Прекратите, — подал голос мистер Биссонетт. На его лице читалась печаль.
— Я снимаю вопрос, — ответил Дарджин.
— Который из двух? — уточнил я. Он устало взглянул на меня, показывая, что ему постоянно приходится иметь дело с такими говнюками и к нашим выходкам он привык.
— Сколько автомобилей проехало мимо вас за время вашего общения с Дивоурами? То есть начиная с того момента, как вы взяли девочку на руки и унесли в безопасное место, и до их отъезда?