Мешок с неприятностями
Шрифт:
Самое мудрое и простое решение в этой ситуации — немедленно позвонить Кедрову, все ему рассказать и выйти из игры. Строго говоря, это следовало сделать еще несколько часов назад. Но… Где гарантии, что наша доблестная «Альфа» — или что теперь вместо нее — накроет Лечи в его, вернее, в кравчуковском замке? Никаких гарантий! Вот и сегодня, когда я слушала перебранку Ослиного Уха и Али, его там не было. «Откуда мы знаем, где он болтается дни и ночи?» — сказал Кадыр-оглы. Да если б и знали, нипочем не выдали бы своего командира. Так что единственной добычей ФСБ
Что до связей банды Кравчука с неким Махмудом, тут вообще ни единого подтверждающего факта.
Кроме одного-единственного телефонного разговора, подслушанного мной. Ирина мертва, Альбертик с Ревазиком легко отвертятся, а остальные ребятки вряд ли вообще что-нибудь знают об этом — уж слишком много напускалось туману вокруг Махмуда.
Когда до повторного звонка моего сообщника-священника осталось несколько минут, в моей голове окончательно сложилось решение. Самое авантюрное и самое сложное, какое только можно было придумать. Вернее — сумасшедшее и даже идиотское, как сказали бы в унисон ответственный работник ФСБ Кедров и капитан милиции Папазян. В общем — я решила сыграть роль «живца», на которого Лечи-Махмуд обязан клюнуть.
Я рассудила, что их планомерную подготовку к завершающей фазе операции можно сорвать только одним способом — взорвав ее изнутри. А для этого нужно заставить рыночную мафию засуетиться и наделать ошибок. Узнав, что в его ряды внедрен агент спецслужб, Кравчук будет вынужден действовать в экстремальной ситуации. И, естественно, в первую очередь попытается предупредить об опасности Махмуда — чтобы спасти выгодную сделку и себя подстраховать. А как Альберт может связаться с чеченцем? Правильно — вступив с ним в прямой контакт.
И вот этот самый мимолетный «момент истины» я должна постараться не упустить. Пока еще не знаю, как именно, но ведь не зря же я, черт возьми, частный детектив с лицензией! И мне не впервой идти на смелый риск, на головокружительные экспромты — и побеждать. Вот!
Конечно, я рассчитывала победить и теперь. И увидеть плоды этой победы. Поэтому вовсе не собиралась исполнять свой «смертельный номер» до конца, мне нужна лишь их реакция, не больше. В определенный момент я — через падре Крайновского или по собственному сотовому — с радостью передам все полномочия тем, кому они положены по штату А дальше…
Победителей не судят!
Это решение я приняла сегодня утром, не советуясь ни с кем, кроме своего детективного чутья. И вот пришло время выходить на сцену Я отодвинула подальше от себя бухгалтерскую книгу, словно отделываясь от своего двойника — Тани-весовщицы. Гогот Маринки начал раздражать. Пора идти к Ревазу И я твердым шагом отправилась навстречу своей судьбе…
— ..А вот и я! Мальчики, привет. Можно к вам на огонек?
Сизые клубы дыма и дружный восторженный рев были мне ответом. «Мальчики» тоже соскучились.
Трех минут вполне хватило, чтобы заполнить вакуум общения, и я, послав один воздушный поцелуй на всю гоп-компанию, подсела
— Здравствуй, здравствуй, Танико, дорогая! Совсем забыла друзей, ай-яй-яй!
Реваз отставил огромную глиняную кружку чая с кардамоном, которую всегда можно было увидеть у него в руках сразу после двенадцати дня: бригадир рубщиков был человеком привычек. Вот почему я была уверена, что именно в это время застану его в этом месте и в этой компании.
— Ну что ты, батоно Реваз. Таких друзей забывать было бы глупо с моей стороны!
Он осклабился.
— Правда твоя, Танико. Реваз Кохнадзе может сделать для своих друзей о-очень многое. Очень! — многозначительно произнес он и наклонился ко мне:
— А для подружек еще больше. Чаю будешь?
— Нет, Ревазик, чаю не буду, спасибо. Я пришла…
— Как это — не будешь? Ты что, хочешь обидеть грузина, Танико? Ты пришла ко мне в гости и не хочешь разделить со мной пищу? Ай-яй-яй!
— Соглашайся, Танюшка, а то он попросит тебя разделить с ним еще чего-нибудь! — крикнул Санек Юркин, штатный бригадный хохмач.
— Ладно, ладно, выпью твоего фирменного чаю.
А то еще правда подумаешь, что я хочу тебя обидеть.
Только сначала у меня к тебе просьба, Ревазик.
— Для тебя все, что угодно, Танико. Говори.
— Да в том-то и дело, что я хочу поговорить — по твоему сотовому В конторе так много народу.. А мне очень надо, ну очень!
— Ай-яй-яй! Ты совсем меня за дурака держишь, Танико? По моему телефону звонить другому, да?
— Ну Ревазик, ну миленький! Я недолго. Очень-очень надо, понимаешь? — Я послала жирному борову самую очаровательную из своих улыбок.
Кохнадзе убрал руку с телефоном за спину.
— А что мне за это будет?
— Что будет? — Я кокетливо оглянулась на гопкомпанию, притихшую, как в театре. — Не беспокойся, батоно Реваз, все, что тебе причитается, получишь сполна!
Зрители восторженно заревели. Бригадир протянул мне трубку — Ладно, звони своему дружку, Танико. Только помни: за каждую лишнюю минуту я возьму с тебя баальшие проценты!
«Непременно, старый козел. Ты даже не представляешь, как скоро я с тобой расплачусь!» — это не мой внутренний голос произнес, а я сама, только мысленно, сказала.
С телефоном в руках я выплыла из «коптильни», виляя задом. Как только за мной закрылась дверь, Таня-весовщица снова превратилась в Таню-детектива.
Нырнув в темный закуток коридора — тот самый, в котором Славик Парамонов когда-то названивал Лечи, — я присела на пустую тележку и достала из кармана пилочку для ногтей, заточенную не хуже ножа. Все остальное — вскрыть корпус трубки и извлечь крохотный микрофон — было делом техники. Не скажу, что делом совсем уж пустяковым, но все-таки более легким, чем установка «жучка» на сотовый Реваза Кохнадзе недели три назад, во время моего первого «звонка приятелю». Кстати, еще пару лет назад подобное считалось вовсе невозможным, однако прогресс, слава богу, не стоит на месте.