Мессир Константин. Дом колдуна

Блум Мэри

— Ничего ты не расскажешь, — сказал я.

— Да вот прямо сейчас пойду и расскажу!

Он развернулся, спеша нажаловаться. Схватив за плечо, я резко дернул его назад к стене сарая — так, что аж его затылок треснулся о дерево. Женька дернулся в ответ, порываясь уйти. Я надавил ладонью ему на грудь, удерживая силой — обычной человеческой силой. А пугливое тело, прижатое к стене, как известно, не сопротивляется — вот такой закон физики. После пары вялых попыток освободиться братец замер и мрачно уставился на меня.

— Ничего

ты не расскажешь, — я перехватил его взгляд.

— Ты меня не заставишь! — бросил он. — Это Глеба ты можешь заставить, а не меня!

— А я и не заставляю. Я приказываю.

Несколько мгновений мы обменивались взглядами, а потом, поморщившись, он отвел глаза и проворчал:

— Да отпусти ты уже… Напрягаешь!

Я отпустил, и Женька торопливо свалил и, конечно, никому не сказал ни слова. Да, душа Глеба была у меня, зато все остальное осталось на месте. А у этого же душа на месте, а вот воля где-то давно потерялась — видимо, по пути во взрослую жизнь.

— Так почему Волкодав? — спросил я, глядя на него. Как тогда.

И как тогда он не выдержал.

— Да как же ты напрягаешь… — проворчал Женька, отводя глаза. — Ну а что ты сам не слышал? Его все так называли…

Волкодав, значит? Вообще-то логично, что я не слышал такого прозвища. Никто бы не осмелился так назвать отца в глаза. А потом, когда я мог узнать или услышать, меня отправили в Родное поле, а дальше я и сам старался им не интересоваться. Волкодав… Интересно, ему нравилось, когда его так называли? Хотя о чем это я — конечно, ему нравилось.

— Больше я ничего не знаю, — бубнил на другой стороне стола хозяин дома. — Он тут с половиной города какие-то дела вечно делал. Ходил всюду, пугал всех… В общем, он меня напрягал, и ты, кстати, тоже меня сейчас напрягаешь! Даже больше, чем он!..

Из глубины дома вновь донеслись шаги, и, поддерживая животик, в обеденную вернулась его благоверная, явно сумевшая как-то пережить позор. Натянув улыбку, Женька вскочил и услужливо выдвинул ее стул.

— Дорогая, может, тебе чего-нибудь подать?

— Успокойся уже! — буркнула она, усаживаясь. — Сока мне налей.

Каблук при суке — если коротко об их семейной жизни. Хотя в целом они были вполне гармоничной парой.

Ну а к десерту вернулось и наше мертвое тело, потрепанное, измазанное помадой и крайне довольное, явно навернувшее свою порцию сладкого.

“Что, наладил отношения с элитой?” — полюбопытствовал я.

“Еще как! Три раза,” — ухмыльнулся Глеб, показывая три пальца в импровизированном жесте победы.

Да кто бы сомневался. Интересно, а если бы я сказал в машине, что у меня в рядах было десять, ты бы надорвался и выдавил из себя одиннадцать?

— Твоя подружка прилегла отдохнуть, — бросил он Алине, плюхаясь обратно за стол. — Утомилась что-то. Хрупкие эти светские барышни…

Судя по лицу, хозяйка дома и правда сейчас родит.

“Видишь, медальон мой сработал,” —

друг потряс новенькой серебряной цепочкой на шее.

“Да это не медальон сработал, — усмехнулся я, — а твоя дурная репутация.”

“А я и о тебе не забыл! — подмигнул он. — Все нам на вечер организовал…”

Потянувшись к пирожному, так расхваленному хозяйкой дома, Глеб схватил и смачно надкусил. Похоже, сладкого ему все-таки не хватило.

“Знаешь, — довольно жуя, выдал он, — сдохнуть было отличной идеей!”

Нет, отличной идеей было тебя оживить.

“Кукольный домик” по праву считался самым модным мужским клубом столицы. Приглушенный свет, эротичная музыка, полуголые официантки с коктейлями. Девочки вокруг на любой вкус — даже самый изощренный. Готовые на все, хотя многого сегодня Змееуст и не требовал. Дряхлое тело развалилось на диване в вип-зоне на втором этаже, глядя на остальной зал сверху вниз. По бокам пристроились две красивые девицы, поглаживая по высохшим плечам и груди, массируя морщинистую кожу — и нервно поглядывая на него, надеясь, что он не попросит более приватного продолжения. А у него даже сил их трахать сегодня не было — максимум возлегать рядом, чтобы грели собой его холодное, как у мертвеца, тело.

Он даже и не думал, что будет так долго отходить от визита в этот мерзкий дом. Недаром опасался заходить, пока тот принадлежал Волкодаву. Как же сейчас паршиво — кто бы знал! Чуть не сдох, пока отгонял эту поганую костлявую руку. Чуть последнее прямо там на крыльце не отдал. Но надо было показать зарвавшемуся юнцу его место.

Да, дом по какому-то нелепому недоразумению этот мальчишка получил. Ну и что? Что он еще может? А гонору-то… Одно слово — мессир — растереть и выплюнуть.

— Видел я его, сынка Волкодава, — прохрипел Змееуст.

— Ну и как, похож на отца? — отозвался собеседник, потягивающий коктейль на соседнем диванчике.

— Ну если отец был Волкодав, то этот просто чихуахуа! — презрительно бросил старик.

И поморщился. Всякий раз, когда он говорил о Волкодаве, палец, которого давно уже не было, болел. Этот ублюдок знал, что забирать, когда буквально срезал его кольцо. А вот его сынок даже не понял, что оказалось у него в руках.

— Ну а все-таки дом? — осторожно уточнил собеседник. — Дом же теперь его.

— Темнота опять учудила — вот и все! Отца принесла, как из гнезда вытащила, сынок теперь не пойми из какой дыры вылез… Можешь куклу свою послать, разведать, как там и что, — небрежно добавил старик. — Если тебе интересно.

— Ну если все так, как ты говоришь, — подумав, отозвался собеседник, — то слишком дорогая моя девочка для него.

Морщинистые губы скривились. Вот же трусливый пес! А еще называет себя хозяином. Какой он, к чертям, хозяин? Разве что шлюшек своих по залу гоняет, а в остальном никакой пользы — вечно все приходится делать самому.