Месть Атлантиды
Шрифт:
Слово "варвар" преследовало его теперь постоянно, незаслуженное, злое, несправедливое звание, присвоенное народом, который своей жестокостью и жизненным укладом сам недалеко ушел от дикарей...
******
Полуденное солнце припекало, но шелковый полог, натянутый в саду у водоема, защищал от его палящих лучей. Элика расслабленно потягивала фруктовый сок, и, то и дело, оглядываясь по сторонам, ожидала Керру.
Подруга задерживалась. Принцесса предполагала, что она прибежит как обычно, пытаясь пригладить растрепавшиеся волосы и пощипывая щеки, и без того румяные от прикосновения щетины Домиция Лентула. Будет
Элика проснулась всего две меры масла назад. Сказалось напряжение ночи и игры сознания, ставшего на защиту рассудка своей обладательницы. И она боялась признаться себе, что единственная душевная травма состояла даже не в насилии - она смутно помнила, как он брал ее, и даже не в принуждении к ласке, которой обучали только рабынь, и уж никак не благородных женщин Атланты. Страшным было то, что так предательски дрогнули ее колени, когда он силой заставил ее на них опуститься...
Принц отсутствовал. Снова охота, пояснила Амина. На этот раз почему-то без участия Домиция Лентула. Элике показалось, что все понимают значение этой охоты, кроме нее самой. Это осознание пришло к ней вместе с завистью к свободе и вседозволенности Кассия на фоне ее абсолютной неволи. Наверное, она даже простила бы ему эту ночь, если бы он соизволил взять ее с собой на охоту. Но кто же доверит арбалет бесправной пленнице? И где гарантия, что у Элики не дрогнет рука и не возникнет желания превратить в дичь его самого?
Принцесса, подняв небольшое опахало из резных костяных пластин и больших черных перьев, потрясла им на уровне своего лица. В Атланте она никогда не замечала жары, может, на это просто не оставалось времени. Бирюзовое платье любимого фасона Керры открывало плечи, спасая от удушливого зноя.
Девушка провела пальцами по искусанным губам. И тут же отдернула руку, испугавшись странного ощущения, от которого кровь еще сильнее побежала по венам, а сердце заколотилось, словно в преддверии опасности. И это чувство было скорее приятным, хоть и не понятым до конца.
Ощущение чужого взгляда укололо в спину. Элика резко повернулась, ожидая увидеть Керру, и сдвинула брови от удивления. В семи шагах от нее замерла белокурая рабыня Терида с амфорой на плече. Стояла и просто поедала глазами принцессу - с любопытством и несформировавшейся решительностью.
Элика кивнула, давая понять, что та может подойти. Девушка словно опомнилась и поспешно подбежала к импровизированному столику, украшенному фруктами. Поставила амфору и поклонилась, пряча глаза и нервно покусывая нижнюю губу.
— Госпожа, — ее пальцы дрожали. — Леди Керра велела принести вам черного бесхмельного вина, она скоро придет сюда.
Эликсир из зерен кофе! Элика воодушевленно кивнула на кубок, требуя налить себе. Рабыня повиновалась. Принцесса внимательно разглядывала ее, некстати вспомнив, как эта девушка рвалась в покои Кассия. Неужели можно так сильно желать объятия тирана? Белокурые волосы дворцовой рабыни плавно струились по спине, а глаза были подведены черней сажей. Терида явно подчеркивала свою привлекательность и некий статус фаворитки даже на черных работах, на которые ее периодически отправляла за дерзость Керра. Стальной ошейник плотно обхватывал ее тонкую
Элика отвернулась, удовлетворившись беглым осмотром. Но рабыня не уходила. Просто стояла на коленях в траве, иногда бросая нерешительные взгляды на принцессу, при этом оглядываясь по сторонам. Она явно желала что-то сказать, но боялась быть услышанной.
Элика не выдержала.
— Чего тебе, Терида?
Рабыня заговорила не сразу. Но когда решилась, ее голос то и дело прерывался от волнения.
— Госпожа страдает в объятиях хозяина. Терида всего лишь хотела выразить свою поддержку.
Принцесса изумленно посмотрела не нее.
— Поддержку? Ты полагаешь, она мне нужна?
—Териде известно об этом как никому... Он обещал мне свободу, и я служила ему верой и правдой, позволяя многое. Хотя кому интересны желания недостойной рабыни?..
— Глядя, как ты стремишься вновь попасть в его покои, я сомневаюсь, что тебе вообще нужна свобода! — с неожиданной резкостью ответила Элика. — Или ты пришла поблагодарить меня за свою передышку? Я не понимаю.
— Принц пообещал дать мне свободу при достижении пятнадцати зим, — не поднимая глаз, ответила Терида. — И я сдалась ему без боя, ожидая этого момента. Мне даже иногда было с ним хорошо. Но потом... Вскоре я не смогла выдерживать его требования и боль, которую он мне причинял. Просто не смогла и сказала ему об этом... После этого его словно подменили. Он кричал, что свободу я получу лишь после его смерти...
— И все же, это не мешает тебе стремиться попасть в его постель снова! — съязвила Элика. — Что это, покорность судьбе или рабская сущность? Или ты хочешь, чтобы я упросила его дать тебе свободу?
— Я всего лишь уповаю на то, что он смягчится и вспомнит о своем обещании, — всхлипнув, прошептала рабыня. — Но все бесполезно... Моя жизнь теряет смысл, я не знаю, чего ожидать дальше. Я ведь родилась свободной... И этого забыть не в силах. Я много бы отдала за право вернуться в Грекию, ведь мои родители еще живы...
— Но чего ты хочешь от меня? — рабыня утомила Элику, и той захотелось поскорее окончить разговор.
— Его смерть принесет свободу нам обоим, — внезапно ровным голосом поведала девушка, протягивая руку. На ее ладони лежал прозрачный флакон с синеватой жидкостью. — Я вернусь в Грекию, а ты в Атланту. Домиций Лентул не станет удерживать нас в рабстве.
Кровь ударила Элике в лицо. Словно завороженная, следила она за флаконом на ладони рабыни. Но все же здравый смысл быстро взял верх, и принцесса процедила сквозь сжатые зубы:
— Убирайся. Если ты думаешь, что я могу столь подло убить человека, ты не заслуживаешь и глотка свободы. Уходи пока я не доложила Кассию о твоих нечестивых планах!
— Принцесса! — выдохнула Терида. — Прости! Но не обязательно его убивать. Маленькая доза сей микстуры не принесет ему вреда, но лишит мужской силы! Ты будешь освобождена от его притязаний! Он больше не сможет тебя тронуть!
Элика прекратила смаковать темный эликсир. Слова Териды внезапно вызвали в ней душевный подъем вместе со скрытой надеждой.