Месть Бешеного
Шрифт:
— Слушай, у тебя не было в роду ведьмы или колдуньи? — спросил Савелий, не заметив, что повторил вопрос, который обычно задавали ему самому. — Нет, а что? — Часто мысли читаешь!
— Чистая случайность, — заверил Бесик. — Да и не читаю вовсе, просто у меня есть способность к анализу и наблюдательность. Это плохо?
— Смотря для кого. Во всяком случае, с тобой нужно держть ухо востро!
— Знаешь, Бешеный, а ты мне нравишься! — неожиданно заявил Бесик.
— Кстати, я впервые говорю об этом мужику! — Спасибо, ты мне тоже.
Воронов готов был прыгать от радости, когда
— Лейтенант Толкунов слушает, товарищ подполковник! Чем могу быть полезен?
— Послушай, лейтенант, как я могу переговорить с Москвой? — Через меня, у нас коммутатор. — Прийти к вам?
— Зачем? В тумбочке у кровати есть телефон. Вы называйте московский номер, я у себя набираю и переключаю на вас. По-другому, к сожалению, никак невозможно.
— Не страшно! — ухмыльнулся Воронов. — Записывайте… — Он продиктовал служебный номер замминистра, надеясь, что тот окажется у себя в кабинете.
— Кого подозвать к телефону? — Никодима Калистратовича. — Хорошо.
— Толкунов не знал генерала Добронравова. Он набрал московский номер и стал ждать.
— Приемная заместителя министра внутренних дел! — раздалось в трубке, и Толкунов едва не выронил ее из рук.
— Извините, пожалуйста, — дрожащим голосом произнес он. — Мне было приказано набрать этот номер и попросить Никодима Калистратовича. Я правильно попал?
— Правильно, — добродушно ответила секретарша. — Кто вам приказал?
— П-под-п-полковник Воронов! — Лейтенант даже стал заикаться.
— Минуту! — Она сразу вспомнила фамилию Воронова. — Никодим Калистратович, вам звонит подполковник Воронов, по междугородней! — Соедини! — Товарищ генерал, говорит лейтенант Толкунов из учреждения Тринадцать-четырнадцать! — отрапортовал дежурный из «Райского уголка».
— Разрешите вас соединить с подполковником Вороновым?
— Соединяйте! — Добронравов сразу же отметил, что коль скоро связь идет через коммутатор, то нужно быть осторожнее в разговоре. Вскоре раздался голос Воронова: — Здравствуйте, Никодим Калистратович! — Здравствуй, крестник! Ну, рассказывай, — многозначительно отозвался генерал, давая понять, что Воронов должен взять инициативу в разговоре. — Как добрался? Как приняли?
— Все великолепно! А впечатлений даже больше, чем мы с ВАШИМ ПРИЯТЕЛЕМ думали. Кстати, я ему проиграл пари и хотел бы признаться в своем поражении.
— Достойно похвал, я всегда знал, что за своего крестника мне не придется краснеть! Кстати, мой приятель как раз у меня, и ты можешь сам все ему сказать!
Для Воронова
— Слушаю, Никодим! Неужели Воронов отозвался? — сразу догадался генерал.
— Так точно. Костя! Разговор идет через коммутатор, так что учти: ты мой приятель, которому он проспорил какое-то пари по этой командировке. — Понял, соединяй! — быстро сказал Богомолов, чувствуя, что у Воронова есть какое-то важное сообщение. — Привет, подполковник! Это Костя! Никоша сказал, что ты хочешь сделать признание?
— Что делать! — облегченно вздохнул Воронов, сразу сообразив, что его прекрасно понимают на другом конце провода. — Я напрасно переживал: ВСЕ ВАШИ СЛОВА ПОДТВЕРДИЛИСЬ. Здесь отличное место, правда, добираться до него трудновато, но вид С ВОЗДУХА — прелесть! Хоть ДЕСЯТЬ раз смотри и СОТНЮ раз получай удовольствие! — Воронов специально выделял голосом отдельные слова, надеясь, что дежурный, который наверняка прослушивал их разговор, не обратит на это внимания, а Богомолов поймет. — НАШ ОБЩИЙ ЗНАКОМЫЙ так все здорово здесь подготовил, что его остается только благодарить! — Наверняка дежурный подумает, что речь идет о Севостьянове, а Богомолов вспомнит Савелия.
— Он намекнул, что хотел бы вас пригласить сюда для АКТИВНОГО ОТДЫХА…
— Можно подумать об этом… Да, Никоша? — спросил Богомолов, подключая Добронравова к разговору.
— Лично я — за! — поддержал его заместитель министра.
— И когда, как ты думаешь? — спросил Богомолов.
Это был очень ответственный момент: Воронов не мог прямо сказать, что операция назначена на послезавтра. Скорый приезд замминистра мог всполошить всю администрацию, и неизвестно, как поведет себя Севостьянов.
— Когда? — переспросил Воронов, и вдруг его осенило. — Через ДВЕ НЕДЕЛИ. Только свиту с собой не берите. А то у вас одних адъютантов ЧЕРТОВА ДЮЖИНА. Лучше БЕЗ НИХ! Вы меня слышите? — Воронов очень надеялся, что Богомолов понял его нехитрую шараду. — Что ж, постараемся, а, Никоша? — А как же! Не могу же я подвести своего крестника.
— Спасибо! А то я своих ДЕТИШЕК хочу отправить вместе с вами…
— Они что, уже с тобой? — насторожился Богомолов. Он прекрасно знал, что у Воронова нет детей, и сразу понял, о ком идет речь.
— Пока нет, но к вашему приезду их подвезут…
К последним фразам дежурный уже прислушивался. Совсем еще молодой деревенский парень, попавший в места лишения свободы за изнасилование, впервые в жизни разговаривал с самим заместителем министра, и этот разговор произвел на него сильное впечатление. Он и так достаточно услышал — начальник будет доволен. Во-первых, через две недели в зону приедут два генерала, чтобы навестить подполковника Воронова: во-вторых, последнему очень понравился прием и он весьма лестно отзывался не только о здешних живописных местах, но и о полковнике Севостьянове.