Месть Бешеного
Шрифт:
— Товарищ генерал, извините, что тревожу вас дома! — Богомолов узнал полковника Сокольского и понял, что речь снова пойдет о злополучном самолете. — Приборы вновь засекли нашего «знакомца»: он летел в сторону Афганистана!
— Как? Неужели ваши люди опять не успели найти аэродром?
— Успели, но появились там, когда самолет уже взлетел. Это не аэродром, а взлетно-посадочная полоса с небольшим ангаром.
— А послать на перехват пару самолетов вы не догадались?
— Не догадался… виноват! — Не догадался… Вы все-таки полковник! — Богомолов хотел его отругать,
— Так же, как и в прошлый раз, потеряли в Афганистане…
— Хорошо, возьмите под круглосуточное наблюдение взлетно-посадочную полосу и задерживайте всех, кто там появится, — и с земли, и с воздуха!
— А если нам окажут сопротивление? — Постарайтесь взять живыми, но если будет невозможно — стреляйте на поражение. — Слушаюсь! До свидания, товарищ генерал! Богомолов повесил трубку, и телефон тут же зазвонил вновь:
— Товарищ генерал, говорит полковник Самойлов из отдела по международным связям. На ваше имя пришло сообщение из Консульского отдела МИД. — Читайте!
— Полковник Джеймс прилетает сегодня в «Щереметьево-два» в двадцать один двадцать пять. Корнаухов. — Спасибо! И вновь звонок.
— Константин Иванович, это я! — раздался голос Михаила Никифоровича.
— Ну, слава Богу! — обрадовался Богомолов. — А я сам уже хотел тебе звонить. Слушаю!
— Детей встретил и устроил их пока в нашем детском садике…
— Все в порядке? — настороженно спросил Богомолов, почувствовав что-то в его голосе.
— Не совсем! — Помощник тяжело вздохнул. — Во-первых, их не десять, как вы мне говорили, а всего шесть, во-вторых… — Нет того, что на фото? — К сожалению…
— Только этого еще не хватало! Неужели это не те дети?
— Уверен, что те! Один малыш узнал мальчика на фото и даже назвал его имя — Али! Удалось узнать, что мальчик был с ними, но, когда Ронни их забирал, он куда-то делся! — А что говорит Ронни? — Твердит одно: было шесть и всех привел к нам. Мне кажется, я знаю, в чем дело… — Говори, Миша! Любишь ты эффекты… — Думаю, что произошла случайность: вместо Али Ронни прихватил ребенка, чьи родители либо осужденные, либо работают в колонии. — Откуда такая уверенность? — Этот мальчик — единственный, кто говорит по-русски. Все время хнычет и маму зовет.
— Похоже, ты прав! — задумчиво проговорил Богомолов. — Представляю огорчение Майкла… — Простите?
— Это я так, про себя. — Генерал забыл, что его помощник не в курсе. — Будь с детьми: часа через три я приеду.
— Хорошо, Константин Иванович. Да, нехорошо получилось! Богомолов с досадой покачал головой. Что же делать? Эта пропажа все сильно осложняет. Нужно срочно предупредить Воронова! Но как? Слишком частые звонки замминистра могут насторожить Севостьянова… Стоп! В разговоре Воронов говорил о «своих» детях, а значит, у него должна быть и жена. Это мысль! Богомолов успокоился и стал переодеваться.
А Воронов в это время сидел за столом с пьяным Севостьяновым. Он успел вдоволь наговориться с Савелием до возвращения уставшего, но довольного полковника.
— Ну,
— Придется скостить — обещал! Хороша, бестия! — Севстьянов шлепнул Андриану по упитанным ягодицам, потом повернулся к Воронову. — Можешь себе представить: два месяца назад ей с воли передали ребенка, и никто ни разу не проговорился. Ладно, иди, никто не тронет твоего ребенка! А бригадирше своей передай, что я разрешил тебе работать четыре часа в день.
— Спасибо, гражданин начальник! — радостно воскликнула Андриана.
— Ты тоже иди. Понадобишься — позовут! — бросил полковник девушке, молча сидящей на коленях Воронова. Та тут же вскочила и устремилась за Андрианой. — Ну, как? — усмехнулся Севостьянов. — Как в раю! — воскликнул Воронов. — Недаром же это место называется «Райский уголок»! Скажи, ты сегодня разговаривал с «крестным»? Когда он думает посетить нас? — Каким бы Севостьянов ни был пьяным, он не забывал о том, что его волновало.
— Через две недели, — ответил Воронов. — А что?
— Как что? К нам впервые приедет заместитель министра! Нужно его достойно встретить, подготовиться… мало ли чего… — Узнав, что времени у него вполне достаточно, Севостьянов сразу успокоился.
— Никодим Калистратович — очень простой человек. Он не любит ажиотажа вокруг себя, — осторожно заметил Воронов.
— Все мы демократы! — ни с того ни с сего сказал полковник, хотел еще что-то добавить, но в этот момент в дверь постучали.
— Виктор Николаевич, из Москвы звонят, — доложил Бесик. — Мне?
— Нет, подполковнику. Очень приятный женский голос!
— Жена, наверное. — Воронов с трудом скрыл свое беспокойство: наверняка что-то случилось, если звонят в такое позднее время. — Вы разрешите?
— Конечно, подполковник. Семья есть семья! — Куда идти?
— В мое служебное помещение, — ответил Бесик.
— Кстати, Бесик, это не дело: скажи нарядчику, чтобы завтра же обеспечит телефон прямо в парилке, — бросил полковник.
— Обязательно, Виктор Николаевич! Когда они вошли к Бесику, там стоял Савелий. Он с тревогой показал на аппарат. Воронов успокаивающе поднял руку, приложил трубку к уху и действительно услышал приятный, молодой, но незнакомый женский голос.
— Подполковник Воронов! — на всякий случай сказал он.
— Жене не обязательно представляться, Андрюша. Или не узнал? Это я, Светлана!
— Светочка, здравствуй! Как я рад тебя слышать! Как вы там? — засыпал ее вопросами Воронов, пытаясь скрыть тревогу. — Наш РЕБЕНОК…
— Что случилось?
— Твой отец такой растряпа! — Что он опять натворил? — подыграл ей Воронов.
— Я ему послала ДЕТЕЙ, а Михаил Никифорович поехал их встречать сам…
— И что? — спросил Андрей, сразу догадавшись, что речь идет о помощнике Богомолова. Правда, Михаил — не подходящее имя, ведь отчество Воронова — Александрович! Ну, нигего, не страшно, можно сказать, что это его отчим. Но каким образом похищенные дети оказались в Москве, если днем они были еще здесь? Непонятно!