Месть Блэка: Игра

Иванов Михаил Aksido

— Тогда я тебя обрадую, на время совместной операции, ты поступаешь к нему в полное распоряжение, — я негромко хмыкнул.

— Что? — чуть не поперхнулся Винсент, выпучив глаза. — Я думал, что уже доказал, что могу больше, чем этот старик! Да я с детства крутился во всем этом дерьме, сейчас дела идут как никогда лучше и, кажется, что сумел доказать…

— Что тебе не хватает терпения, — спокойно продолжил я в ответ на эту тираду. — Конечно, ты многого достиг за такой короткий срок…

— Ну, а я о чем?!

— Не перебивай, — уже немного раздраженно взглянул я на парня.

Видимо,

такие успехи и резкий взлет немного вскружили ему голову. Даже сейчас я убеждался, что отдать его под начало старика Леона будет отличным решением. Особенно когда ставки так высоки. Я уже успел наломать дров, если сейчас и Винсент совершит подобное, то это будет катастрофа. Тем более, что выйти против группы подготовленных магов на их территории — это совершенно не то же самое, что подминать под себя мелкие лавки, бары и прочие места, не имеющие хорошей охраны и серьезного покровителя.

В основе своей, подобного рода бизнесом занимались мелкие банды, состоящие из вчерашних выпускников Хогвартса, а то и других, менее квалифицированных мест. Противостоять немного натасканным парням Винсента у них бы и не вышло, а с крышей, состоящей из некоторых чиновников в министерстве или особо ушлых авроров легко мог разобраться и сам Леон. Здесь же дело было намного серьезнее. Если бы у меня было больше времени… Но, чего нет того нет.

Союзники Гринграсса должны понять, что поддерживать его — плохая затея. Благо мисс Струглер неожиданно удивила меня своей помощью в разрешении некоторых вопросов. И я даже не знаю, чем буду обязан за подобного рода услугу.

— Молчу, молчу… Ты босс, сюзерен и прочее… — поднял руки вверх Винсент, откидываясь на кресле.

— Хорошо, что ты об этом помнишь, — улыбнулся я краем губ. — Итак, твоя задача.

* * *

Ночь — пора не только для романтических прогулок, но и для разного рода криминальных дел. В целом, я не очень понимал, почему исторически происходит именно так. При свете дня, казалось бы, можно творить дела ничуть не лучше, но, видимо, даже у закостенелых преступников все-таки есть тяга к ночной романтике.

Правда, эта ночь все же немного отличалась от остальных.

Луна заливала светом небольшой заброшенный городок, больше походящий на крупную деревню. Местечко Лавендер, что находилось в одной из природных магических лакун, когда-то было небольшим поселением магов, наряду с Хогсмидом, Годриковой Лощиной и другими городками, где очень любящие уединение маги почему-то решили поселиться все в одном месте. Возможно, причиной было то, что эта лакуна была одним из природных мест с повышенным магическим фоном, возможно, так просто исторически сложилось, когда семьи не особо знатных, но имеющих деньги магов в силу своей старой дружбы решили основать нечто вроде городка.

Я не интересовался историей этого городка, кроме последней страницы в его книге жизни. Уже более трех сотен лет назад, местное кладбище после одного из природных бедствий вдруг ожило, и некогда живые маги покинули свои могилы, добравшись до своих бывших жен, родителей, детей… Не просто какие-то инферналы, а вполне себе настоящие умертвия и сильные призраки буквально за

одну ночь сделали ранее процветающий городок местом, навевающим ужас и поныне. Спаслись немногие, но никто больше не селился в проклятом месте, даже после того, как один из некромантов прошлого по просьбе Министерства, которое безуспешно потеряло несколько групп авроров, не очистил землю от «не мертвых» магов.

Возможно, именно по этой причине маги так и не стали жить в настоящих крупных городах, разбредаясь по необъятному магическому миру в поисках безопасных лакун для одной, максимум двух семей. В то же время, маги всегда были индивидуалистами.

Также, по этой же причине, любые места крупных поселений или общественных мест всегда контролировались целыми каскадами различных сигнальных чар, которые срабатывали как на некоторые заклинания, так и на любые «некротические» всплески. Ну, а любые «фамильные склепы» время от времени проверялись на предмет возможных магических аномалий. Фамильный склеп Блэков, например, имел защиту как бы не сильнее чем на самом доме.

— Жутковато тут… — поежился я, осматривая опустевшие здания, которые, казалось бы, замерли во времени. Только темные потеки на стенах, разбитые окна и выбитые двери указывали на то, что жители города покинули его не добровольно. Ну, и могилы. На кладбище, за строениями которого мы стояли, не было ни одной целой могилы. Если не знать предыстории, то могло показаться, что здесь орудовала целая бригада расхитителей могил, безжалостно разламывала надгробия, разрушала склепы и разрывала землю, оставляя там глубокие ямы. Тот неизвестный некромант не церемонился. Хоронить после его действий было просто нечего.

Альберт выразительно посмотрел на меня, причудливо изогнув бровь в немом вопросе.

— Знаешь, как мы уже выяснили, я не такой уж закоренелый темный маг, каким меня считают, — с сарказмом ответил я на этот невысказанный вопрос.

Альберт, к слову, всё-таки согласился на мои условия. После месяца работы, когда я уже подумывал снизить требования для личного вассалитета из-за нехватки людей, тот сам подошёл ко мне и попросил откровенного разговора.

Как оказалось, весь этот месяц Стамп, как и я, наблюдал и делал выводы. Моими выводами был его профессионализм, некоторая замкнутость, и, на удивление, любовь к детям и внутренняя доброта, не стертая долгими годами работы не в самых добрых местах мира.

Изначально, Стамп, как он сам признался, увидел во мне классического темного мага. Репутация семьи, конечно, доставляла иногда мне проблем. Темного мага — в значении именно «Темного мага», с заглавной буквы и обязательным атрибутом — не самыми светлыми ритуалами с человеческими жертвами, беспрекословное жесткое подчинение всех окружающих, эгоизм, скверным характером, вызываемым злоупотреблением этой магией и немалой опасностью оказаться в какой-то момент на ритуальном столе самому. Ну, и прочими вещами, мириться с которыми Стамп не собирался. Как он сказал, «успел навидаться…». Но, по прошествии месяца, видимо, я успел показать себя не с самой плохой своей стороны. Искреннее отношение к своей семье, Гарри, Андромеде, Нимфадоре с Тэдом, — стало превалирующим фактором, который и определил решение Альберта.