Месть бывает разной
Шрифт:
Арман ехидно ухмыльнулся и пошел в другую сторону. У него еще есть пара козырей в рукаве.
Где-то на другом конце Парижа человек, называющий себя Бражником, задумчиво смотрел в медленно закрывающееся ставнями окно, пока полностью обессиленный квами вяло жевал свою еду. Вопреки привычным действиям, злодей не сыпал проклятьями и не обещал достать надоедливых героев в следующий раз. Впервые за все время, что он создавал акум, попалась жертва с настолько сильной волей. Это было… интересно.
====== Глава 7 ======
С момента выхода второй статьи прошла еще неделя. Раньше Маринетт думала, что ад — это когда учителя проводят подряд
Журналисты как с цепи сорвались, публикуя одну статью за другой. По телевизору показали уже несколько ток-шоу, в которых выступили неизвестно откуда появившиеся новые жертвы злобной хулиганки Хлои Буржуа. Папарацци, словно стаи хищных птиц, кружили по городу, делая засады у коллежа, пекарни и других мест, в которых раньше любила бывать Маринетт. Никто так и не смог объяснить почему, но именно Маринетт Дюпен-Чен стала самым популярным человеком в Париже за последнее время. Газетчики все так же спорили о том, является ли девушка несчастной жертвой или продажной подругой. Боится ли она открыть правду о других пострадавших или же сама принимала участие в их травле. Родители уже устали выгонять из пекарни вездесущих газетных ищеек, а телефонные номера меняли уже в третий раз. Даже мадам Шамак поддалась этой массовой истерии и несколько раз пыталась пригласить Маринетт к себе на передачу.
Половина «жертв», набравшихся храбрости заявить о себе, наперебой твердили, что именно пример Маринетт помог им справиться со страхом, и чуть ли не хором упрашивали девушку перестать бояться и сказать «правду». А на вопрос ведущих, что именно является правдой, лишь многозначительно отмалчивались и рекомендовали обратиться к первоисточнику.
Маринетт настолько устала объяснять, что не было никаких избиений, угроз и подкупа, что теперь просто молча проходила мимо спрашивающих, изо всех сил борясь с желанием послать тех далеко и надолго. А некоторых с чистой совестью посылала! Не зря говорят, что общественное мнение — страшная вещь. Даже некоторые одноклассники уже начали сомневаться в ее словах, а то и вовсе перешли на сторону обвинявших.
Учителя, как могли, поддерживали дисциплину и делали вид, что сохраняют нейтралитет в этой войне мнений. Хлоя, как и ожидалось, даже нос из отеля не высовывала, а работники ее отца всеми силами старались утихомирить поднятую шумиху. Часть обвинений оказались сняты, но и остальных хватало для того, чтобы скандал не утихал. Народ осмелел, и теперь обвинения сыпались уже на мэра и его окружение. Коррупция, шантаж, подкупы и многое другое. Месье Буржуа крутился как уж на сковородке, но все равно не успевал следить за всем.
Общественность так сильно жаждала хоть каких-то действий от правоохранительных органов, что никакие ухищрения мэрии уже не смогли затормозить процесс. Судебное заседание, призванное определить степень вины Хлои Буржуа, было назначено. Да, девушка была несовершеннолетней, но этот факт не мог освободить ее от наказания. Если большинство обвинений будут доказаны, то Хлою ждало заключение в колонию для несовершеннолетних сроком до двух лет! И одним из главных свидетелей, к удивлению многих и
— Господи, ну почему я? — далеко не в первый раз задавала вопрос Маринетт, уткнувшись лбом в парту. — Этот дурацкий суд уже послезавтра, а я все еще не знаю, что сказать. Какое отношение я вообще имею к этой истории?! Это же бред!
— Вот именно это и скажи, — так же не в первый раз советовала Алья. — Тебе никто не угрожал, денег не предлагал, а вся эта история подстроена. А уж кем и как пусть сами разбираются. На то они и полиция.
— Алья, я уже вообще боюсь что-то говорить! Даже самая невинная моя фраза воспринимается как сборник откровений или побуждением к действию. Вспомни, что было в прошлый раз. Я ведь просто упомянула про ту дурацкую шутку Макса со статистикой, а они целое расследование провели и нашли-таки тех самых нанятых Хлоей для грязных делишек исполнителей! Но ведь все знают, что это чушь! Бернуа и его банда в жизни с Хлоей не общались, а тут он говорит, что чуть ли не ее телохранителем в коллеже работал. И все опять ссылаются на меня! Мол, благодарим мадемуазель Маринетт за предоставленные сведения! Я уже здороваться с людьми боюсь, вдруг их после этого тоже посчитают годными в свидетели, — возмущалась Маринетт, с обидой поглядывая в другой конец класса. Макс и Ким после выхода той статьи перестали с ней разговаривать, и их сторону приняли еще несколько человек.
Алья, Нино и Адриан были единственными, кто продолжал общаться с Маринетт, как ни в чем не бывало. Остальные либо делали вид, что им все равно, либо избегали открытого общения. Поначалу девушка даже хотела запереться дома по примеру Хлои, но, как оказалось, коллеж являлся действительно самым защищенным от проникновения журналистов местом. Ибо в пекарне парочка особо ретивых умудрилась даже через люк пролезть к ней в комнату! Надо было видеть разъяренное лицо отца, который с видом бешеного носорога гонялся по квартире за этими идиотами со скалкой наперевес. Показательный полет слегка помятых энтузиастов с крыльца еще долго транслировали по всем каналам. Отец даже предлагал Маринетт провожать ее до коллежа и обратно, но девушка сразу же отказалась, представив, как это будет выглядеть со стороны. В конце концов, она уже не маленькая. Сама справится!
Единственное, чему Маринетт немного была рада — прекращение активности Бражника. Непонятно, почему злодей затаился, но с момента превращения Хлои больше не было ни одного нападения. Так что в ЛедиБаг приходилось перевоплощаться разве что для того, чтобы быстро и незаметно покинуть территорию коллежа, да и то не всегда. А уж дома Маринетт и вовсе старалась лишний раз не выходить на балкон, и бедная Тикки была вынуждена практически безвылазно сидеть в сумочке.
— А может, тебе стоит куда-то уехать? Например, к дяде в Китай? — неожиданно предложил Нино. — Потусуешь там пару недель, а потом обратно.
— Ага, и тем самым подтвердит одну из теорий о том, что ей есть, что скрывать, — фыркнула Алья. — Не вариант. Маринетт, тебе просто нужно пойти в суд и рассказать всю правду. Если Хлоя на самом деле виновата, то ее и без тебя осудят.
— Знаю, просто я не хочу иметь ко всему этому отношение! Почему меня называют главным свидетелем? Что я такого должна знать, раз они все уверены, что мои показания так важны? Алья, я устала от всего этого! Меня уже трясти начинает от фразы «свежие новости»! Я всех этих журналистов видеть не могу!