Месть человеческая – Том I
Шрифт:
Небогато обычные железные шкафчики, облупившиеся стены и потрескавшийся линолеум.
Но зато здесь хотя бы относительно чисто.
Да, валялись в углу кучей стоптанные башмаки, на вешалке вдоль стены висели грязные фартуки, но пол мыли, подошвы не чернели и не прилипали, пока босиком идёшь в душ.
Даже мурлыкал древний проигрыватель, рассеивая скуку.
А запах пота, этот вечный запах, он не считается, везде пахнет кислым, где работают люди. Так было в Кордегардии старинных замков и так будет в кают-камерах
Наши отделались синяками и царапинами, разумеется, я исключение, меня возили по асфальту, стучали по рёбрам и лицу, короче я был во всём, наверное, в чём может быть человек после доброй драки, и всё, что можно порвать на мне, было порвано.
Не удивительно, что пацаны вызвались сходить в соседний супермаркет за одеждой моего размера. Ни штаны, ни рубашка ни к чёрту. Завтра мне купят всё новое, отец прослезится от радости, что я ступил на боевую стезю, и оправдал надежды Ветви. Я вернулся битый, но с победой, а тряпьё у Греев не в счёт.
Холодная вода снимает усталость с тела, смывает грязь драки и успокаивает лучше таблеток. Царапины щиплют от мыла, но это мелочь, неспособная испортить удовольствие от душа.
Я только успел как следует намылиться, как щёлкнул замок блокиратора, проскочила мысль, что проигравшие пришли отомстить, и исчезла от знакомых шагов, скрип дверцы шкафчика, шорох ткани и шлёпанье босых ног, я знал, что будет, и не хотел этого, слишком уважаю моего Рыцаря.
В душевую вошла Злюка, как себе домой, в пустую квартиру.
Я не мог отвести глаз от неё, обнажённое тело и решительные движения, нет и даже тени стеснения.
Она зашла в соседнюю кабинку. Шум открытой воды.
Я должен что-то сказать, не знаю даже, что именно сегодня у меня всё впервые, впервые поездка с друзьями в чужой город, первое обращение к Искре и обморок от менталистики, впервые презираю быдло, первое подавление чужой воли, первая уличная драка, впервые передо мной раздевается женщина, первый совместный приём душа с девушкой.
И мне кажется, что это не последние «впервые», за день.
— А ведь ты применил менталку! — сквозь шёпот струй воды донёсся голос Агни.
— Я не хотел — буркнул, намыливая голову.
— Ты что стесняешься? — в голосе добавились озорные нотки, — да ты гордиться должен, Марк так не может, он чтоб воззвать к Искре долго настраивается, и то часто мимо пролетает!
— Агнес, я нарушил…
— Брось. Агнес так меня только в школе зовут, и батя, когда в настроении, меня сроду Агни звали! — прервала Злюка и сразу спародировала Высокую Речь — Благородный член Ветви Грейстоунов, Вы сегодня проявили лучшие благородные качества Вашей благородной Ветви, Вы храбро и благородно сражались на поле боя, и достойны называть Агнессу Белову, простолюдинку и ублюдку, благородным именем Агни!
— Слишком много «благородный», — я не удержался от ремарки.
— Благородства много
Её принудительно-размеренная речь сопровождалась хлюпающими звуками моющегося тела. Меня, как магнитом тянуло подглядеть, как она моется, но я сдержал свои порывы плоти, но не всё, часть моего тела приняло собственное решение, и я надеялся, что мою некорректность не заметят, особенно если повернуться спиной к проходу.
— Агни, я действительно использовал Искру, я поступил недостойно на поединке, такое больше не повторится, лучше я брошу Копьё, чем облажаюсь.
— Ну и дурак, менталка это главное, что отличает Вас и нас, вы должны постоянно её отрабатывать, и обязательно на нас, больше не на ком.
— Слушай, а как ты узнала, у тебя же нет чувства Искры?
Я испугался этой, простой, в общем-то, мысли, да так, что застыл, намылив половину живота. Если плебеи начнут чувствоваться нас, дело плохо.
— Зато глаза есть, я не дура, понимаю отчего твой пацан застрял посреди боя в аухе, так что ты честно победил и заслужил награду.
У меня сердце стало биться быстрее, дух зашёлся от счастья.
— Но ты же девушка Марка, я не могу…
— Всё ты можешь.
Перед душем незаметно возникла Агни и оценивающе глянула на меня,
— К тому же и хочешь, а наградой буду я! — закончила мысль.
Хрупкие и сильные руки толкнули меня к стенке и обняли раньше, чем я успел почувствовать холод кафеля. Наши губы слились вместе, я обнял девчонку, сперва несмело, потом крепко, изо всех сил, до хруста рёбер!
Перестав прятать в ладонях мою плоть;
Перестав обманывать себя и других;
Перестав рефлексировать о Долге;
Перестав стесняться желания;
Перестав думать!
Эта убогая раздевалка превратилась для меня в небесный дворец.
Главное не где я, а с кем я.
Я был с девушкой!
Впервые!!!
Глава 11. Военный парк.
Глава 11.
Военный парк.
Претория. Сеттльмент.
— Эх, мил человек, не всех пускают в Военный парк, не всех. Да оно и понятно, что там всем делать.
— Выпускают тем более не всех. И это правильно, в Городе порядок нужен!
— Ну с Кур понятно их впускают только в увольнительные, отдышаться от казарменной скуки, да провести время с девочкой, сходить в кино, на танцы, или просто закрыться в комнате на двоих. А что оно то понятно дело молодое.
— Ах ты Хосподи, вы же не нашенские, как тут да что тут не знаете, «Кура» — это по-простому «Курсант», а только им в глаза не вздумай сказать, в драку полезут ну чисто петухи.
— А так меж своими Куры и Куры, дык у них и форма парадка расфуфыренная, как у фазанов.