Месть человеческая – Том I
Шрифт:
— А теперь слушай меня внимательно, мальчик, и выбрось всю дурь из головы, что тебя пичкали на Собраниях Ветви и в школе! — Агни ухмыльнулась как кошка перед мышонком — Для таких вещей и есть Копьё, мы треплемся о том, что не принято говорить в семье, но знать надо.
Я мысленно подобрался, приготовившись к серьёзному разговору. Задняя комната в дешёвой забегаловке, не Собрание Ветви, но у меня зашевелилось чувство, что будет сказано важное, важнее, чем в Актовом Зале нашего поместья.
— Фрейлина, не девушка Рыцаря, я вообще не чья, я для всех! Марк ещё ни разу
— Мы единственные в Копье, которых Греи натаскивают на службу. Знал про трёхмесячные «Курсы Благородных Фрейлин»? — спросила Агни, потянувшись, как кошка, и почесавшись спинкой об дверцу шкафчика.
— Нет, конечно же, нам в школе о таком не говорили. — я покривил душой.
Не соврал, а именно недоговорил. Учителя не упоминал о курсах на обществоведении, но тишком, по углам пацаны шептались.
— А мне говорили, Батя узнал, что мы шпилимся с Марком, перепихон не утаить, мы оба цвели как Ромео и Джульетта, блин, все слуги сразу всё поняли, кроме мамани, и моей, и его, блин, да даже сеструха мелкая всё спрашивала, а как с мальчиком первый раз, а маманя всё ещё думала, что я девочка. Первая влюблённость — это…
Мне кажется, что я покраснел до корней волос со стыда.
— Короче, Отец вызвал вечером меня в кабинет принести чай с двумя кружками, я такая ещё удивилась, почему две, супруга ложится рано, это он допоздна документы пересматривает, всегда лишние кружки приносила, если гости приходили. — Агни замолкла.
Взяла пластиковый стаканчик с полки и налила в раковине воды. Предложила ещё один мне, но как бы ни мучила жажда, побрезговал пить после непонятно кого.
— Обычно ставила на журнальный столик, кланялась и исчезала, но он посадил меня рядом, налил чая, я испугалась, не ожидала от Отца ничего такого. Он меня спросил, давно ли я тесно общаюсь с Марком, живот на живот, мог бы и не спрашивать, менталистикой надавил бы, я всё рассказала и телом показала, но нет, просто спросил. — девчонка ушла во вспоминание.
Здесь её не существовало, она мысленно перенеслась в кабинет к отцу.
— Я такая покраснела, застеснялась, прям как ты щас, — не удержалась она от шпильки. — и всё рассказала, он удивился, потом снова налил чая и просто и без всякой фигни объяснил, что простолюдинка, и даже если его дочь, не имеет никаких прав, и что закон запрещает мне выходить замуж и иметь детей от Благородных, и чтоб я не смотрела на Марка как на мальчика, а только как на Господина, супругу и любовницу подберёт ему Клан из Благородных, а простолюдинка, это дырка с ушами, чтобы пацан на сторону не ходил.
Злюка вроде всё правильно говорит, но как-то не так, как нам рассказывают учителя в школе.
Грубее. Похабнее. Правдивее.
— Нет, Отец ничего мерзкого не позволил себе, просто объяснил, что все люди обязаны службой Клану, простофили служат, работая, мы челядь служим, обслуживая, Кланычи служат, воюя, а я служу мальчику для спуска, сам знаешь чего, и это мой долг…
—
Я понимаю её, пацаны с класса всегда хвастаются, что служки дерутся за право прыгнуть в постель хозяйского сынка, даже если Ветвь полумёртвая, мальчику есть из кого выбирать.
— Я сразу, как сидела голой, чуть не убежала в спальню к Марку, Отец меня за руку ухватил и утащил мыться в душевую, у него при кабинете есть душевая, я её сотни раз, наверное, драила, а в тот день сама в ней мылась, прямо за стенкой кабинета! Крутейшая душевая кабина, там гидромассаж всего тела, как будто мальчик мнёт, я так в отцовском махровом халате и завалилась к Марку. Во он удивился, чуть челюсть не выпала!
Глаза Агни застило тепло воспоминаний. Для неё не стало ни грязной, воняющей потом и сыростью раздевалки, ни заштатной харчевни, ни богом забытого городка, она снова возвратилась в поместье и в своё лучшее время, в своё счастье.
— Мы целую ночь были с ним вдвоём! Уже не прятались, не тырились по углам, я заснула в его постели почти как Любовница…
— А утром Марк тихонько ушёл в школу, я даже не слышала, как он одевался, так-то мы встаём в пять утра, надо сервировать завтрак для Семьи и накрыть стол для слуг, я всё проспала, и работу, и школу, мама разбудила меня вся счастливая, пришла в спальню Марку и обрадовала, что я еду на курсы, меня все слуги поздравляли, даже Хозяйка не побрезговала спуститься в людскую поздравить.
Злюка совсем не злая, а даже добрая и радостная на минутку погрузилась счастье, растворилось в нём как кусочек сахара в стакане чая.
На пару минут повисла в комнате пауза, каждый думал о своём, Агни нырнула в свою любовь, я боролся с угрызениями совести, что она рассказала, всё правильно и справедливо, и даже полезно для нашего общества, но…
Мы просто молчали, привалившись к дверцам шкафчиков.
Про эти курсы в школе пацаны, много чего болтали меж собой, правда, никто ничего не знал толком, да и болтуны – вульгарные Простолюдины, откуда им знать, что да как. Всё сводилось к банальным мальчишеским мечтам и не более того.
— Агни, а что творилось на курсах? — я решился спросить у единственного человека в теме.
— А ничего, обычная школа, только интернат, до обеда учили всё по школьному, разве что про Клановую жизнь трепались, девчонки уши развесили, а я чуть не засыпала, что я там не слышала, в Семье родилась, всю жизнь в челяди. Ну после обеда тренировки боевые и постельные, учили, как мальчикам бить морды или ублажать, тут главное — не перепутать. Ну ещё стерилизовали, так что я залететь не смогу…
— Какая мерзость! Никто не может лишить человека Священного Права продолжить род! Это преступление! — я не мог поверить, что такое у нас может быть.