Месть драконов. Закованный эльф

Хеннен Бернхард

Коля схватил ее за длинные, черные волосы, поднял ее и занес кулак.

— Ударь меня, и каждый твой удар будет стоить тебе целого кошелька золота. Ты продаешь мою красоту, забыл? Ты не только плохой любовник, но и плохой делец?

Он обрушил кулак на ложе. Кровать затрещала от удара. Она права. И тем не менее… Нет, бить ее нельзя. Он хотел получить не только золото. Он хотел получить ее влияние на власть имущих.

Женщина холодно смотрела на него.

— Я знаю, о чем ты думаешь, друсниец. Ты хочешь, чтобы я слушала, что говорят сильные мира сего. Знаешь, что после любовной игры мужчины говорят обо всем. Хвастаются. Вся кровь приливает к члену между ног. В мозгу пусто.

Расспросить их — такая малость. Часто они начинают говорить сами по себе. Ты хорошо продумал, что это значит? Отпусти меня, друсниец!

Коля схватил ее еще крепче.

— Я могу причинить тебе боль, которая не оставит следов на теле, — он говорил очень тихо, но в голосе был только лед. — Не дразни меня, или ты узнаешь, что значит навлекать на себя мой гнев, — он видел, как натянулась кожа на ее лбу — так сильно натянулись волосы. Она не стонала, лишь с ненавистью смотрела на него.

— Знаешь, что самое прекрасное в том, когда тебя любит ларис Трурии? — Голос ее звучал глухо от боли, и он слегка ослабил хватку.

— Он с огромным удовольствием насаживает на пики головы друснийцев. Он рассказывал мне, что побеждал вас в более чем двадцати сражениях. Как думаешь, что он сделает, если узнает, что ты причинил мне боль? Он привел с собой пятьсот воинов, когда стал наместником в Нангоге. Все его люди очень опытны в вопросах потрошения друснийцев. Если с моей головы упадет хоть один волосок, Аркуменна отрежет твой крохотный член и засунет его тебе в глотку, Коля. И можешь считать, что тебе повезло, если он придет первым. Субаи, сын бессмертного Мадьяса и наместник ишкуцайя, тоже любит, когда я его развлекаю. Говорят, степняки очень изобретательны в вопросах убийства своих врагов, и смерть может растянуться не на один день.

Коля оттолкнул ее от себя.

— Ты мне угрожаешь, шлюха? Думаешь, это действительно умно? Посмотри на меня! — Он поправил тунику, потому что она смотрела ему между ног, продолжая провоцировать. — Моя работа — нести смерть. А ты продаешь радость любви. Как думаешь, как часто мне угрожали могущественными друзьями? Большинства из тех, кто пытался сделать это, уже нет в живых. И даже о тех, кто не поплатился смертью за свою дерзость, я с уверенностью могу сказать, что они пожалели о том, что бросили мне вызов, — он поднял свой лоснящийся протез и хлопнул им по открытой ладони правой руки. — Один удар, и в будущем ты будешь обслуживать клиентов за медяк или зарабатывать кусок сухого хлеба в настолько темных переулках, что овладевающие тобой не будут видеть твоего лица.

— Собираешься выкинуть золото на помойку?

— Ты действительно хочешь бросить мне вызов? — Коля встал и подошел к ней. Зара все еще стояла на коленях. Униженно смотрела на него. Прошел миг, прежде чем он понял, что она снова играет с ним. Тон ее голоса не сочетался с позой рабыни. Она была совершенно уверена в своей правоте.

— Сейчас я скажу тебе, чего от тебя жду, а потом ты дашь мне ясный ответ, будешь ты это делать или нет.

Она смотрела на него вызывающе. Проклятье! Было в ней что-то, что нельзя было описать словами. Вообще-то ему больше нравились женщины с несколько более круглым лицом и более полным телом. Губы у нее были слишком большими. Нос слишком неясно выражен. Большая родинка уродует щеку прямо под правым глазом. Высокий лоб, что не очень-то хорошо для женщин. И, несмотря на это, все эти недостатки, в сочетании с ее дерзким взглядом и самоуверенностью делали ее неотразимой. Никогда еще ему не встречались такие женщины, как Зара. Он уже понял, что так просто она не подчинится. Не дождавшись ответа, он продолжал.

— Я хочу, чтобы ты докладывала мне обо всем, о чем говорят мужчины в твоей постели.

И расспрашивала их для меня. За это я буду оберегать тебя. Подарю тебе дворец, вдвое больше твоего дома. У тебя ни в чем не будет недостатка. Будешь жить, как княгиня.

Она покачала головой и посмотрела на него так, что он почувствовал себя дураком.

— Ты не понимаешь, чем я занимаюсь. Я продаю не только свое тело. Каждый клиент рассчитывает на сохранение тайны. Если я буду делать то, о чем ты меня просишь, скоро никто не будет приходить.

Коля вздохнул. К такому ответу он был готов.

— Эврилох! — крикнул он в сторону двери и удовлетворенно отметил, что Зара впервые проявила неуверенность.

Штурман показался в дверях, и Коля достал длинный кинжал, который носил на поясе.

— Она упряма, Эврилох, совсем как я и опасался, — с этими словами он протянул воину кинжал. — К сожалению, теперь тебе придется сделать то, о чем мы говорили вчера. Баба, которая не подчиняется нашей воле, в нашем деле не нужна.

Йорам

Эврилох вышел от нее с кинжалом в руке. С тех пор прошло уже больше получаса. Коля смотрел в окно в спальне Шелковой и наблюдал за тем, как сумерки тянут к городу свои длинные темнеющие пальцы. Позолоченные крыши еще сияли в последних отблесках зари. А вот в переулках уже царила тьма.

Поначалу Зара держалась хорошо. Хоть и отпрянула с испугом, когда Коля обнажил кинжал, но когда он отправил Эврилоха прочь, ей хватило величия не задавать вопросов. Даже сейчас она ограничивалась тем, что бросала на него красноречивые взгляды. Тревожно ходила из угла в угол. Коля веселился, наблюдая, как трещит по швам ее спокойствие. Предоставить ее самой себе и ее фантазиям было гораздо действеннее любых угроз.

Коля испытывал к ней уважение. На ум не приходила ни одна женщина, которая была бы способна молча выносить эту тишину. Может быть, это одна из тайн Шелковой? Очевидно, она принадлежит к числу тех немногих женщин, которые умеют молчать, вместо того чтобы изливать на мужчин свои размышления. Это давало ее друзьям в постели возможность больше поболтать.

Коля наблюдал, как Зара вонзает ногти в ладошки. Еще немного, и она проиграет сражение с собственным языком. Пока еще ее губы были сжаты, превратившись в узкую черточку.

На улице раздались тяжелые шаги по деревянным ступенькам.

«Эврилох пришел слишком рано», — разочарованно подумал Коля. Штурман держал в руках окровавленную тряпку, в которую было что-то замотано. Коля кивнул головой, указывая на маленький столик, на котором стояла миска с виноградом. Друсниец удовлетворенно отметил, что платок был шелковым, как он и приказал.

Эврилох исчез, не сказав ни слова. Правильно ли было выбрать именно его для этой задачи? Коля задумался об этом только теперь. Заставить его сделать это было не очень-то чутко с его стороны.

Коля хлопнул в ладоши.

— Принесите свет! — крикнул он, высунувшись из окна во двор.

Всего несколько мгновений спустя появились слуги с масляными лампами. Опустив глаза, скользнули в комнату, поставили лампы в стенные ниши. К столу с лежавшим на нем окровавленным шелковым платком старались не приближаться. Исчезли они так же быстро, как и появились. Со двора не доносилось ни звука. В доме Шелковой было тихо, словно все прислушивались к тому, что произойдет в этой комнате.

— Что, неужели тебе не интересно, что за подарок я велел принести для тебя? Я мог бы принести второй, побольше, если тебе не понравится этот.