Месть Крестного отца
Шрифт:
Зайдя в лифт, Хейген не колеблясь сказал:
— В пентхаус.
Альберт ничего другого и не ожидал.
«Наши дела важней жены, детей, даже матери». Том Хейген никогда не давал клятв, но прекрасно их знал. Ни один человек не был так предан, как он.
В три часа утра в кабинете Майкла продолжал гореть свет.
Том сказал Терезе, что некоторые люди хотят навредить семье, но у них ничего не получится.
Разговор проходил в спальне, за запертой дверью.
Она расплакалась прямо у него на
Когда он приблизился к ней, Тереза плюнула ему в лицо и назвала бранным словом.
У нее был чуждый взгляд. Нечеловеческий. Раненого и опасного зверя.
Хейген с облегчением вздохнул.
В поведении Терезы не было и намека на причастность к трагедии. Она не смогла бы так искренне разозлиться, если бы пыталась скрыть грех.
Том уверил Терезу, что все обвинения — ложь, до последнего слова.
На лице несчастной женщины блеснула надежда. Но затем она дала ему пощечину и велела оставить одну. Том вышел, не сомневаясь, что жена успокоится и все будет хорошо.
Обвинения, конечно, не стопроцентная ложь. За исключением криминала. И Хейген вскоре Пожалел о своих словах. Его больше заботили слезы Терезы, а не точный подбор фраз.
Отпечатки пальцев Тома были найдены по всей квартире, где убили Джуди Бьюканан, а также в Лас-Вегасе. Положение печальное, но к делу не пришьешь. Общественное мнение могло провозгласить незыблемую связь между супружеской изменой и убийством, однако в суде ничего не докажешь. Тем более под защитой Сида Клейна.
И все же отпечатки говорили о многом не только публике, но и жене. Тереза забрала двух дочерей и собаку — десятилетнего колли по кличке Элвис — и уехала к родителям в Нью-Джерси.
Том был не в восторге от такого решения, тем не менее понял его и поддержал.
Вскоре «представитель полиции» заявил о горах улик, подтверждающих незаконную связь между господином Хейгеном и госпожой Бьюканан.
В редакцию одного нью-йоркского таблоида анонимно прислали обличающую фотографию, которую распечатали в газетах и журналах по всей стране.
Не заставляя долго ждать, Тереза забрала все свои вещи, одежду детей и переехала в приобретенный во Флориде дом. Отправила дочерей в местную школу. Умоляла Тома порвать с ней всякую связь. Сказала, что надеется, он сгниет в аду.
— Уверен, так и будет, — согласился Хейген.
Тереза рассмеялась и повесила трубку.
Этот смех принадлежал уже не той девушке, на которой женился Том. Его невеста так не смеялась. В голос проникли едкость, злость и цинизм, пропала наивность, и все это, надо признать, его рук дело.
Том убеждал себя, что все исправит. И не сомневался в этом.
Сердце разрывалось, но в минуты покоя приходило в норму. Хейген сидел за кухонным столом и смотрел на телефон, один в огромных апартаментах, потягивал «Краун-Ройял» со льдом из кривой кофейной кружки, что слепила ему маленькая Джианна. Поднялся добавить льда, взял трубку и позвонил сыну
— Пап? — произнес Эндрю.
— Как ты узнал, что это я?
— Кто еще может позвонить и молчать?
— Разве я так делаю?
— Как дела, пап?
— Ты разговаривал с мамой?
— Да.
Эндрю был ее тайным любимчиком, что ни для кого не составляло секрета, кроме самой Терезы.
— Мама предупреждала, что ты позвонишь. Ты запил?
Разве можно в столь юном возрасте быть таким ханжой?
— Ты, что ли, мне отец?
— Нет. Твой отец умер от алкоголя.
— Даст бог, ты проживешь достаточно долго, чтобы понять: этот мир не такой черно-белый, каким видится тебе сейчас.
— Бог, говоришь?
— Как учеба?
Эндрю попытался развеселить отца смешными университетскими случаями.
— Ты ведь понимаешь, что происходит, — сказал Том. — Это все подстава.
— Я верю тебе, пап, — уверенно произнес Эндрю, будто отпустил грехи. Когда сын сообщил, что собирается стать священником, Том испугался. Неужели у него вырос маменькин сыночек? Тереза так его любила, что воспитала размазню, как Кармела беднягу Фредо. Теперь Хейген понял: дело в другом. Видимо, Эндрю решил, будто обязан искупить грехи отца.
— Все наладится, — сказал Том. — Все пойдет своим чередом, поверь мне. Вещи не такие, какими кажутся.
— Есть многое на свете, что и не снилось нашим мудрецам.
— Ты так считаешь?
— Это из «Гамлета», пап.
— С учебой всегда так. Узнаешь что-то новое и забываешь, что до тебя за партой сидели другие люди.
— Я люблю тебя, папа.
— Удачи на экзаменах, — пожелал Том.
Повесил трубку, потер лицо, вылил в кружку все, что оставалось в бутылке. Хейген скучал по Терезе и девочкам и по сыновьям тоже. Это туманило ему рассудок, делало сентиментальным.
Том понял, что ошибался. Изменения в Терезе — ядовитость в смехе — неизбежно происходят с каждым. Проклятая человеческая суть. Сид Клейн прав. Не существует невинных взрослых.
Первый прорыв в расследовании произошел, когда детектив опрашивал потенциальных свидетелей по соседству. Он откопал женщину, которая видела, как убийцы уносили ноги. Она бы сама пришла в участок, но услышала, будто преступники из мафии, и испугалась. В роковую ночь она выгуливала собаку и заметила, как двое мужчин выскочили из дома, где жила Джуди Бьюканан, у одного был пистолет. Женщина спряталась за машиной. Парочка забралась в «Плимут» последней модели и уехала. Когда машина тронулись, свидетельница бросила взгляд на номер и запомнила его. Музыкант по специальности, она обладала хорошей памятью. Больше общественность о ней ничего не узнала. Ходили разные слухи о женщине и о том, как на нее вышли. Однако до суда ее личность держалась в секрете. Даже порода собаки не подлежала разглашению.