Месть лавандовой феи

Лебедева Ива

— Вы, милочка, преувеличиваете, — скривилась госпожа Дельвиль. — Сезон открывается традиционным балом во дворце, и в этом году сезон особый. Как-никак его высочество скоро станет его величеством. Вы правда думаете, что дочь мелкого дворянина откуда-то с дикого севера, какой бы богатой она ни стала теперь, да еще вдова иностранца, сможет получить королевское приглашение? А если приглашения она не получит, то дальше ее ни один знатный дом не примет. И ждут госпожу Ильбер-Байан отнюдь не высшие круги светского общества.

— Боюсь вас разочаровать, госпожа

Дельвиль. Я только что была во дворце и своими ушами слышала, что госпожа Эалия Ильбер-Байан уже получила приглашение на королевский бал.

Все обернулись, когда раздался этот новый голос. Еще бы, госпожа Хаксли-Торнберн известна в столице не меньше, чем эта появившаяся непонятно откуда богатая вдовушка. Более того, авторитет и репутация жены королевского прокурора были настолько высоки, что все споры моментально стихли.

Глава 2

— Что там, Кай? — Усталый женский голос из-за занавески заставил вздрогнуть. Мужчина отошел от окна и решительно направился на звук в глубину комнаты.

— Опять голова? — не удержался он от вопроса и недовольно поморщился.

— Ерунда, скоро пройдет. Рассказывай. — Тоненькая, до прозрачности хрупкая девушка со светлыми, почти белыми, волосами откинулась на спинку кресла и поправила мокрое полотенце на лбу. — Что с приглашением?

— Готово.

— Хорошо-о-о… Ты уже выяснил, какие именно слухи гуляют по столице? Какая из запущенных нами историй сыграла громче других в этой сюите абсурда?

— Вдова султана. — Короткий смешок запутался в шелковых занавесках. — Кто бы мог подумать.

В голосе мужчины проскользнуло почти злое ехидство. Он вообще не выглядел добрым и милым — резкие, хищные черты лица, бронзовый загар, серые, вечно прищуренные глаза под длинной челкой. Черные волосы с широкой седой прядью над правым виском так и норовили упасть на лицо, превращая его в настоящего разбойника.

— Да-да. Кто бы сомневался. Самый нелепый слух понравится обществу больше всего. И что, кто-то в канцелярии его королевского высочества или его светлости регента настолько падок на экзотику?

— Скорее, кто-то падок на гигантский вклад в бумаги государственного займа, — фыркнул тот, кого девушка назвала «Кай». — Уверен, что наш драгоценный регент постарается убедить тебя вступить в несколько концессий, принадлежащих ему лично. К тому же он тоже вдовец.

— Ах, какое совпадение… — Голос нежной, словно фея с детской картинки, девушки совсем не соответствовал ее внешнему виду. Он был полон такого едкого сарказма, что почти прожигал шелковое гнездо, в котором она устроилась. — Ладно, ближе к делу. Что удалось узнать о семье Торнберн?

— Мне жаль… — В голосе Кая не было той жалости, о которой он говорил. Скорее мрачная злость и некая странная удовлетворенность.

— Значит, он все же женился на этой змее. — Сарказм сменился такой лютой ненавистью, что в комнате стало совсем неуютно. Кажется, эти двое стоили друг друга. — Прелестно. Что же, значит, моя самая близкая подруга

все же вышла замуж за моего жениха, как только избавилась от меня. И что? Счастливо живут?

— Он стал королевским прокурором. Всего за пятнадцать лет из провинциального служащего и обедневшего дворянина… Сама понимаешь, без протекции и мощной поддержки такое невозможно. А у ее семьи давние связи не просто в столице, но в канцелярии самого регента.

— Забавно, да? Выходит, у нас общие враги.

— Удачно, — хмыкнул он.

В ответ раздалось привычное фырчанье, будто рассердилась кошка.

Он, как всегда, не обратил внимания на ее недовольство, отодвинул занавеску и остановился перед креслом, в котором она полусидела-полулежала.

Одиннадцать лет в подземелье без солнца, чистого воздуха и нормальной пищи не прошли безнаказанно. Здоровье девушки пошатнулось, и Кай втайне боялся, что она страдает от малокровия или другой не менее серьезной болезни. И самое плохое, что обращаться к целителям Теали отказалась наотрез — боялась, что хороший лекарь невольно узнает тайну ее перерождения, а к плохому идти незачем. Кай признавал ее правоту, но в то же время не мог без злости и ярости смотреть, как нежная фея постепенно тает, превращаясь в тень самой себя.

М-да. Возможно, надеть корону стоит хотя бы ради того, чтобы обеспечить ей лечение, от которого она не сможет отказаться.

— Что-нибудь еще узнал?

— Коронация назначена на зимнее солнцестояние.

— О-о-о?!

Теали приподнялась, отчего полотенце соскользнуло, Кай его поймал и отбросил в сторону.

Он прекрасно понимал, почему именно девушка удивилась.

Сам поразился.

Зимнее солнцестояние — это не только самый короткий день в году, не только день перелома года и начало приближения весны. Это еще и большой храмовый праздник.

Хотя королевская семья посещала храмы и монастыри, немало жертвовала на благотворительность, подобное совмещение нарушало все традиции.

Коронация веками проходит на вершине священного холма, наследник предстает перед будущими подданными полностью открытый взглядам. Родовые камни отзываются на его кровь, и корона вспыхивает в лучах восходящего солнца. Считается, что именно солнце коронует.

— Я тебе больше скажу. Коронация должна пройти не на холме, а в храме. Корону на голову принца возложит жрец.

— Что за чушь? — встрепенулась Теали. — У нас шесть действующих культов, и королевская семья разрешает все шесть, не выделяя ни один. Как он может короноваться в храме? В каком?

— Уже не шесть. Культ Светлейшего получил статус государственного, а остальные... Думаю, недолго им осталось. А хочешь знать, как зовут верховного жреца?

— Судя по твоему лицу, мне даже угадывать не придется. — Маска нежной феи слетела в момент, явив миру весьма разозленную фурию древней богини. В последнее время Теа без труда контролировала свой внешний вид, даже самые сильные эмоции не могли заставить ее сменить облик. Так что сейчас она сделала все намеренно.