Месть Ледовой Гончей
Шрифт:
– И зная все это, вы помогали им? – О, как хотелось его ударить. Седовласая развалина в нелепом желтом колпаке и халате раздражала меня больше посланника черных капитанов. Глупостью, запахом старости, манерами.
Смотритель немедленно смолк, отвел глаза:
– У меня не было выбора…
– Выбор есть всегда, – горько сказал я, вспоминая прошедший год. – На него надо только решиться.
– Что будем делать, Эд? – тихо спросил Фарри.
– Ждать Мертвеца, а потом уже решим.
Мне показалось, будто
– Вернемся – расскажем ему обо всем… – промолвил я.
– Я рискну задать невероятно глупый вопрос, но все же… Я уверен, в голове нашего мастера по неприятностям есть план, как мы избавимся от… Раз, два, три… Семь! От семерых покойников и двоих свидетелей?
– Не надо больше никого убивать, – глухо сказал я. – Не надо… Я не хочу.
– «Не хочу», конечно, поможет нам, когда нас повесят на мачтах охладиться, – заметил Буран. – Я так и скажу палачу – не надо, я не хочу. Он сразу же расплачется и убежит. Мы в Содружестве, малыш, тут за пролитую кровь не хвалят, хотя иногда следовало бы.
Я посмотрел на старика. Тот напрягся, его нижняя губа задрожала.
– Считаешь, сколько у вас времени? – хмыкнул наемник. Он смотрел мне прямо в глаза и щерился. – Рассчитывай на сутки, не больше. Пыльные колпаки появляются здесь четыре раза в неделю. Пришли бы вечером пятницы – смогли бы два дня выкроить. К началу недели мы, должно быть, уже воняли бы как тухлый шаркун, оставленный на солнце.
– Смертей больше не будет, – твердо сказал я и поднялся на ноги. – Кто придет, тот вас и освободит. Торос, Буран, принесите им из комнаты припасы, наверняка что-то у них найдется.
– Щедро, но неразумно, – посетовал Буран, а унылый Торос в душе еще раз испытал гордость за бывшего ученика. – Но я так понимаю, что предводителем компании являетесь вы двое. Это мило, это невероятно тупо, но любопытно в качестве нового опыта. Вот только на побегушках у сопливой деревенщины я…
– Заткнись и пошли, – дернул его бородатый товарищ.
Они неторопливо прошли в правый коридор, а мы с Фарри отошли к воротам, стараясь не касаться тел убитых наемников.
– Он ведь об Одноглазом говорил? – нетерпеливо спросил мой друг.
– Что?
– Ну, тот моряк, пропавший в Пустыне, – это же Одноглазый? Раз один пришел сюда, а второй пропал, – значит, это он!
Меня словно окатило колючей метелью.
– Я не подумал об этом…
Фарри прав. Не просто так в руки старому моряку попал компас Черного капитана. Значит, беглецов с корабля было двое? Один ушел на север, где нашел смерть, а второй…
Я торопливо вернулся к смотрителю:
– Где мы можем найти того моряка, из команды Черного капитана?
– Его убила Гончая, добрый мальчик, та самая, что убила
– Драный демон, – вырвалось у меня. – Как его звали?
Старик быстро-быстро заморгал, вспоминая.
– Как его звали?!
– Дайг? По-моему, Дайг… Это лишь слухи, Отцы и высший круг Добрых спрятали его. Никто не видел моряка черных капитанов. Его так хотели уберечь. Так старались…
Значит, Дайг. Напарник Одноглазого предпочел путь борьбы, а не бегства. Неведомый мне человек уже изменил этот мир и погиб из-за своего решения. В то время пока я прятался от демонов и людей далеко на севере – здесь, в городах-ледоходах, возрождались легенды. Дайг, беглец с корабля Радага, открыл Содружеству глаза на окружающий мир. Вытащил из забвения орден Добрых, раскрыл тайны Берега…
Драный демон, могучий Берег – земли капитанов. Подумать только!
Но почему ему поверили? Почему не сочли безумцем? Как он сумел доказать свою правоту? Я посмотрел на старика и хотел что-то у него спросить, как тут в ворота постучали.
Звук молотка по железной обшивке прокатился по Академии, отражаясь от высоких стен и теряясь в арках. В горле встал ком от испуга. Кто это?
Я посмотрел на трупы наемников в проходе, на растекшиеся лужи крови и перевел взгляд на Фарри. Тот в свою очередь таращился на меня, и мы оба не знали, что делать. Там, за железной преградой, стояло не меньше десяти человек. Я чувствовал их настороженность, нетерпение и легкую нервозность. Солдаты. Стражники.
Как же они не вовремя!
– Надо бежать, Эд!
Смотритель заверещал:
– Помогите! Помогите!
Несмотря на почтенный возраст, его вопль оказался настолько оглушителен, что люди за воротами тут же принялись за дверь. С лязгом вылетел запорный механизм, что-то заскрежетало снаружи, и я увидел, как дернулся засов.
– Назад, Фарри!
У лестницы появились встревоженные Неприкасаемые.
– Именем Содружества, сдавайтесь! – заорал кто-то по ту сторону ворот.
– Это совсем нехорошо, – нервно заметил Буран. – Совсем… Наверх! На лестницу! Резать горло стражникам я бы не хотел. Мне кажется, что это испортит мою репутацию.
– Юнги, вперед. Вы первые, – приказал Торос. – Работаем, Буран.
Мы побежали по лестнице наверх.
– Солдат нельзя убивать, брат! – гаркнул позади меня Буран. – Слышишь, Торос?
Оказавшись на следующем пролете, я увидел, что бородатый воин остался внизу. Неприкасаемый встал у подъема, преградив путь на лестницу, и повернулся к открывающимся воротам. Буран толкнул меня в спину:
– Вперед!
– Торос! Бежим! – крикнул я в испуге.
– Набегался уже, – не обернулся тот.