Месть, любовь и косметика

Льюис Дженнифер

— Я ее понимаю.

Доминик разозлился. Ни ему, ни матери ничего не нужно от этого человека. Он столько лет притворялся, будто не знает об их существовании, а теперь решил проявить заботу.

— Таррант никогда не поймет, через что пришлось пройти моей матери, растя меня в одиночку.

— Она вырастила отличного сына.

Наступило молчание, потом Доминик с наигранной, насмешливостью улыбнулся:

— Вот спасибо.

— Я не жду от тебя симпатии, — ее голубые глаза сверкали от слез. — Ты не должен любить Тарранта,

да он и не ждет этого от тебя. Но прошу… — она схватила его за руку, — хотя бы выслушай его. Останься здесь на время, чтобы лучше узнать о работе компании. В «Хардкастл энтерпрайзиз» работают несколько тысяч людей, и им нужен решительный руководитель. Зайди к нему на совещание хотя бы на минуту. Ведь он умирает!

Доминик устал от ее уговоров, поэтому, наконец, согласился выполнить ее просьбу.

Глубоко вздохнув, Саманта одарила Доминика улыбкой, поблагодарила и подвела его к залу заседаний.

Доминик заволновался, оказавшись на совещании среди людей, преданных «Хардкастл энтерпрайзиз». Если раньше им двигали жажда мести и желание разорить компанию, то теперь он понял, что никогда не пойдет на это. Мать воспитала его порядочным человеком.

— А теперь я хочу с гордостью представить вам моего сына! — провозгласил Таррант, обращаясь к присутствующим, которые тут же принялись аплодировать, приветствуя Доминика.

Он вежливо улыбнулся в ответ, задаваясь вопросом, как отреагирует Таррант, узнав, что его сын спит с врагом компании.

После совещания Доминик согласился поехать с Таррантом в его любимый кубинский бар. Когда двери лифта открылись, внутри оказалась Белла. При виде ее Доминик едва совладал с собой.

Таррант, Доминик и несколько руководителей отделов вошли в лифт.

— Ты ведь уже знаком с Беллой Эндрюс? — спросил Таррант.

— Знаком. — Доминик обратил внимание на ее чуть смятое платье и почувствовал невероятное возбуждение.

— Белла, дорогая, мы идем в бар. Не хочешь выпить с нами?

— Я бы с удовольствием, Таррант, но… — она взглянула на Доминика и с трудом сглотнула. — У меня много работы. Я выпью кофе и сразу вернусь в лабораторию.

Таррант с улыбкой склонился к Доминику:

— Она очень предана компании, а еще обладает фигурой Мэрилин Монро.

Доминик посмотрел на Беллу, которая, поджав губы, уставилась на своего босса, и хмыкнул:

— Папа, твое поведение можно расценить как сексуальное домогательство.

— Все вокруг знают, что я неисправимый бабник, — он подмигнул Белле, а руководители отделов рассмеялись.

Доминика внезапно обеспокоило то, что Белла так бесстыдно обманывает его отца.

Белла дрожащей рукой добавила в кофе сливки. Выходя из лифта с отцом, Доминик слишком холодно кивнул ей на прощание.

А чего она ожидала?

После необузданного секса, которому они предались в квартире Доминика, обоим пришлось

вернуться к обыденности. О чем может идти речь, если Доминик и Белла — враги?

Белла убеждала себя, что должна перестать думать о Доминике. У нее есть цель, которую необходимо достигнуть. Нужно торопиться, ведь сын Тарранта может разоблачить ее в любую минуту. Незачем было рассказывать ему о своих планах, но теперь ничего не поделаешь.

Сегодня утром Белле удалось найти то, что она искала. Это оказался небольшой конверт. В графе отправителя — адрес ее родителей. Белла, едва переводя дыхание, достала из конверта несколько листов бумаги, исписанных от руки, и решила сделать с них копии. Однако страх разоблачения подстегивал ее, и она просто положила эти листы в свой портфель и метнулась к двери.

Был уже поздний вечер, когда Доминик почувствовал, что начинает постепенно привыкать к атмосфере любимого Таррантом кубинского бара. Таррант всегда стремился быть в центре внимания. Он за все дела принимался с заражающей всех страстностью.

— Я по-прежнему скучаю по старым кассовым аппаратам, — сказал Таррант. — Мне так нравился звук пробиваемого чека и выдвигаемого ящика с деньгами… — Он повертел в руках бокал с виски на свет. — В этой жизни имеют значение только простые удовольствия, дорогой мальчик.

Доминик поерзал в кожаном кресле:

— А есть что-нибудь, о чем ты сожалеешь?

Таррант затянулся сигарой и выпустил струю дыма:

— Я всегда был человеком дела, иногда даже чересчур. Иногда мне приходилось проявлять жестокость, о чем я сожалею, — он сделал глоток виски. — Мне нравится выигрывать. Если у кого-то появилось что-то новое, я должен это получить любой ценой. Раньше я считал это естественным желанием. Теперь мне кажется такое поведение бессмысленным. Нельзя переступать определенную черту, когда добиваешься успеха.

Доминик сглотнул. Бокал с виски, который он держал в руке, запотел.

Таррант подался вперед и неожиданно сказал:

— К счастью, я знаю, что ты никогда не действовал из мести. — Он похлопал Доминика по колену. — Ты слишком добр ко мне и даже не хочешь принять то, что я тебе предлагаю.

Доминик сделал поспешный глоток виски. Он знал, что Таррант Хардкастл — прирожденный манипулятор. Сейчас нельзя поддаваться эмоциям.

— У тебя есть то, что меня интересует, — холодным тоном произнес он.

Таррант удивленно поднял седую бровь.

Доминик оперся локтями о стол.

— Ты помнишь сеть аптек Лестера?

— Да, они находятся где-то на Среднем Западе, — Таррант взмахнул сигарой. — Разве я их покупал? Не помню.

— Покупал, — прямо сказал Доминик. — Я вложил в них двенадцать миллионов долларов, а ты купил их за одиннадцать.

Таррант какое-то время пристально смотрел на Доминика, потом улыбнулся, и его лицо просияло.

— Так это был ты?!