Месть невидимки
Шрифт:
Во втором полковнику сообщали, что брат президента принудил руководителей нефтеперерабатывающих заводов отпускать его заправкам бензин и дизельное топливо по ценам, на треть меньше закупочных…
В третьей, последней, писульке говорилось, что тот же Брат за крупную сумму, полученную им из рук в руки через Президента, такого-то и такого (называлась фамилия) назначил министром таможенного комитета. К бумаге прилагалась видеолента…
— Думаю, видеокассету не следует вкладывать в пакет, — Ферти отстранил руку Караева.
— Почему? — недовольно вскинулся
— Во-первых, — стал убеждать Том, — на видеоленте есть другие жареные факты, проливающие свет на оставшиеся документы. Во-вторых, сюрприз получится объемным и будет напоминать бандероль. А бандероль вызовет подозрение — может показаться ему бомбой…
— Резонно, — согласился Караев.
Когда все было готово, Караев вдруг стукнул пятерней себя по лбу. И Том, и Эм как по команде повернулись к нему.
— Вот незадача, — сказал он. — Сейчас слишком рано, и к президентскому дворцу нас и близко не подпустят.
— Я думал, что серьезное, — перевел дыхание Ферти. — Это мои проблемы.
Цэрэушник есть цэрэушник. Он все продумал. Рядом, чуть ли не стена к стене с президентской резиденцией, находился отель для высокопоставленных гостей и делегаций. В нем остановился один из крупнейших американских бизнесменов, которому почему-то понадобилась помощь Тома. Бизнесмен разыскивал его весь минувший день…
— Сейчас, — засмеялся Ферти, — самое время разбудить его и сказать: «Доброе утро, сэр».
Как ни странно, гость поднял трубку с первого же зуммера.
— Не извиняйтесь, мистер Ферти, я ранняя пташка, — довольно бодро успокоил он «стеснительного» цэрэушника.
— Вы понимаете, — продолжал хитрить Том, — через час я вынужден по делам ехать к границе. Вероятно, задержусь там… Поэтому, если не возражаете, я сию минуту подъеду к вам.
— Буду премного обязан, мистер Ферти.
— В таком случае предупредите администратора о моем приезде, — попросил Том.
— О’кей!
В кабинете Президента кто-то шебуршился. «Уборщица», — догадался Караев. Она была не одна. За ней по пятам шествовал один из телохранителей. Мика его не помнил. Он, если по правде, никого из своих обидчиков не запомнил в лицо. Ему, мягко говоря, тогда было не до этого.
Дождавшись, когда уборщица, а за ней охранник войдут в комнату отдыха, Караев улучил момент и положил в стол свой полный сюрпризов пакет. На нем — так, чтобы она не только бросалась в глаза, но и заинтересовала Президента, — была наклеена набранная жирным шрифтом записка:
«Господин Президент!
Как Вы понимаете, лежащие перед Вами документы — всего лишь копии. Оригиналы хранятся в домашнем сейфе начальника следственно-розыскного управления Министерства национальной безопасности полковника Эльхана Худиева.
Судя по материалам, против Вас готовится мощная акция дискредитации. А это похуже покушения.
Не так ли, господин Президент?»
Когда Караев вернулся к машине, Ферти еще находился
Значит, пришел к выводу Караев, уходя за полог реального времени, он оказывался в другом измерении. В иной пространственной среде, где ткань времени более аморфна и потому течет медленнее. А может не аморфна, а, напротив, сжата? Как бы там ни было — эффект весьма любопытный. Надо будет поделиться с Эмом. Об этом стоит поразмыслить…
Караев, верно, сейчас же, не сходя с места, попытался бы найти объяснение этому. И нашел бы. Но его отвлекла вдруг заполнившая салон машины музыкальная фраза из «Лав стори». Мелодию издавал мобильный телефон Ферти. Очевидно, Том, уходя, забыл его… Караев поднес телефон к уху.
— Том?! — услышал он голос Маккормака.
— Это я, — перебил его Караев.
— Ты еще не был?…
— Уже пришел и жду Тома.
— Жаль…
— Почему?
— Ты торопыга и шляпа — вот почему! — проворчал Маккормак. — Ты забыл самое главное. Открытку Премьера.
— Черт! Черт! — от досады Майкл изо всей силы ударил ладонью по сиденью.
— Я приводил бумаги в порядок и наткнулся на нее.
— Что теперь делать?
— Приезжать сюда, а затем снова возвращаться, чтобы положить ее в сюрприз-пакет, — ответил Эм.
— Ничего другого не остается, — соглашается Караев. — Буду дожидаться Тома.
Настроение испортилось. Без этой открытки — сюрприз — не сюрприз. Премьер сделал свое дело, а он, Караев, подпортил его.
«Все из-за моей сволочной рассеянности», — ругал он себя.
…Слишком легко она далась ему. Хотя — как бы не так! После того, как дело сделано, — так только кажется. И подумав об этом, Мика улыбнулся.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Побег
Министра национальной безопасности чуть не хватил удар. Он рвал и метал. Как такое могло произойти?! Сначала побег профессора. У всех из-под носа.
«Тут не обошлось без помощи изнутри», — убеждал он Президента и просил несколько дней, чтобы достать и Караева, и выявить тех негодяев, кто ему помог.
Негодяев он выявил без труда. Вернее, негодяйку. Ею оказалась врачиха. Она сама выдала себя. Под дурочку работала… Худиев раскатал ее по всем правилам. Практически в тот же день, когда посланные им группы захвата по всем родственникам Караева, Марголис и Раппопорт — вернулись ни с чем. Засаду в квартире профессорской тещи Елены Марковны Раппопорт устраивать не стали. Посчитали ненужным. Ни ее, ни внука, профессорского сынка, там не было. Пришлось взламывать дверь. Соседи показали, что Елена Марковна с мальчиком еще три дня назад вылетела в Москву… Проверили по спискам пассажиров — точно. Упорхнули утренним рейсом.