Месть нибелунгов
Шрифт:
Конечно же, Зигфрид не мог убить Брюнгильду. Во-первых, она уже была мертва. Во-вторых, сердце валькирии не билось, а то, что принцу казалось ее телом, на самом деле было иллюзией. Иллюзия же выглядела настолько телесной, насколько этого хотела Брюнгильда. Прежде чем Зигфрид успел бы подумать о том, чтобы опустить меч, призрак валькирии исчез бы, предоставив мечу возможность рубить ночной воздух.
Но отчаянное мужество Зигфрида произвело впечатление на Брюнгильду.
— Немногие
— Если бы я боялся тебя, это означало бы, что мне еще есть что терять, — возразил Зигфрид, мысленно ругая себя за то, что его рука дрожит. — Но вы все у меня отняли.
— Кроме твоей жизни, — напомнила ему Брюнгильда. — И это большее сокровище, чем ты можешь себе представить.
— Мне не жить без Ксандрии, — угрюмо произнес Зигфрид.
Брюнгильда криво улыбнулась.
— Когда она была твоей, ты об этом не думал.
По телу Зигфрида прокатилась волна дрожи, и совершенно немужские слезы покатились по его щекам.
— Не напоминай мне! Сейчас имеет значение только настоящее. И если она жива…
— Она жива…
— Тогда я найду ее! И вся эта злая шутка завершится.
Сила воина, которая дала ему мужество приставить меч к горлу валькирии, быстро иссякала. Брюнгильде было жаль его. Может, это и было ее ошибкой с самого начала? Жалеть воинов не входило в обязанности валькирии.
— Злая шутка как раз состоит в том, чтобы ты искал ее. Неужели ты думаешь, что Ксандрия выжила случайно? Этого хочет Один, который уверен, что глупый Зигфрид попадется на его приманку.
— Дело не в глупости, а в моей любви, — прошептал Зигфрид. — А если это одно и то же, мне, честно говоря, все равно.
— Тогда возьми моего коня Хъёрдана, рожденного от Слейпнира, скакуна Одина, — сказала Брюнгильда, выполняя желание принца. — Он отвезет тебя в Утгард по корням дерева Иггдрасил. Черную орду ты узнаешь сразу, как только увидишь их.
— Я найду Ксандрию? — потребовал ответа Зигфрид.
Валькирия вздохнула.
— Если ты способен следовать важным советам, которые тебе давали в течение жизни, то у тебя есть такая возможность.
— Я спасу ее? — продолжал допытываться он.
— Ты можешь ее спасти, — осторожно произнесла Брюнгильда. — Но то, что ты собираешься спасать, вероятно, спасти уже нельзя. Большего я тебе сказать не могу.
Зигфрид запрыгнул на восьминогого коня Хъёрдана. Конь стоял смирно.
— Что ж, тогда мне нужно спешить. Если я могу спасти Ксандрию, то я сделаю это. Какой бы ни была цена, ее нельзя назвать слишком высокой.
— Именно на это и делают свою ставку нибелунги, — предупредила Брюнгильда. — Они считают, что все твои достоинства вкупе с тем, что ты имеешь, очутятся на чашах весов, когда твоей целью станет спасение Ксандрии.
— А при чем тут нибелунги? — спросил Зигфрид. — Разве то, что произошло, это не дело рук самого отца богов?
Брюнгильда
— Неужели ты так и не догадался, кто нашептал Одину о твоем и моем нежелании покоряться ходу судьбы? Кто сказал ему, что королева — это средство, благодаря которому он сможет причинить тебе величайшую боль?
Зигфрид сунул Нотунг в кожаные ножны на спине.
— Тогда после моего возвращения мне придется призвать нибелунгов к ответу. И я не стану говорить с ними. Я уничтожу каждого из них по отдельности. Пока проклятие не завершится не из-за их решения, а из-за их смерти. Такова моя клятва.
Брюнгильда положила Хъёрдану руку на ноздри и тихо сказала коню на ухо:
— Прошу тебя, отвези человека на своей спине в Утгард и жди у Иггдрасила, пока он не вернется или пока я не позову тебя.
Хъёрдан тихонько фыркнул. Брюнгильда знала, что конь выполнит ее задание лучше любого человека, с которым ей пришлось иметь дело во всей этой истории. Она взглянула на принца, последний раз с наслаждением любуясь его лицом, точной копией лица Зигфрида-старшего, которого она так любила.
— Ничего больше я для тебя сделать не могу.
Зигфрид кивнул.
— Вряд ли у меня будет другая возможность поблагодарить тебя. Пусть я обречен на страдание, но мне приятно осознавать, что ты пыталась мне помочь, несмотря на опасности, которые грозили тебе. Если я смогу отплатить тебе добром, я сделаю это.
— Может, боги когда-нибудь позволят нам встретиться, — с грустью прошептала валькирия и убрала руку с ноздрей Хъёрдана, нетерпеливо бившего копытами, из-под которых летели искры. — Тебя ждут трудные испытания. Сражайся с достоинством.
Зигфрид кивнул. Конь развернулся, собираясь въехать в землю, будто это было то же самое, что спуститься по холму. Брюнгильда еще успела увидеть конец Нотунга, но и его вскоре поглотила земля.
И вот она стояла в сожженном замке в стране мертвецов, понимая, что ей остается только надеяться и ждать. Без верного Хъёрдана валькирия не могла наблюдать за происходящим с высоты.
Вероятно, так было даже лучше.
Волк, молчаливый спутник Зигфрида, вошел во двор, не обращая внимания на трупы. Он не стал есть тела убитых и неспешно приблизился к валькирии. В его взгляде был вопрос, а может, и обвинение.
— Не смотри на меня так, — с горечью сказала Брюнгильда. — Не смотри на меня так, словно это все моя вина.
Сама она об этом думала достаточно часто.
6
ЗИГФРИД СПУСКАЕТСЯ В УТГАРД
На спине Хъёрдана путь сквозь слои Мидгарда был подозрительно легким. Конечно, земля царапала кожу Зигфрида, и время от времени он ощущал прикосновение камней и корней. Но конь валькирии был его щитом, и он не боялся пути, как моряк не беспокоится о том, какой температуры вода под кораблем.