Месть Нофрет. Смерть приходит в конце
Шрифт:
Все рассмеялись.
– Книги свои вы конце концов получите, – утешила его миссис Клейтон. – И доктор Рэтбоун правильно сделал, что прислал вас сюда. Иначе бы они пролежали на таможне и месяц, и два.
– После событий в Палестине они опасаются бомб. И еще подрывной литературы. Все всех подозревают.
– Надеюсь, доктор Рэтбоун не пересылает бомбы под видом книг, – заметила со смехом миссис Клейтон.
Виктории показалось, что глаза у Эдварда блеснули, как будто реплика миссис Клейтон натолкнула его на какую-то новую мысль.
– Доктор
– Тем более ему легче провозить бомбы, – не сдавалась неугомонная миссис Клейтон.
Беспечность супруги, как заметила Виктория, совсем не пришлась по вкусу мистеру Клейтону, наградившему ее неодобрительным взглядом.
Поскольку вся деловая жизнь в полуденные часы сошла на нет, Эдвард и Виктория отправились после ланча на прогулку. Из местных достопримечательностей Виктории особенно понравилась река, Шатт-эль-Араб, с высаженными по обе стороны финиковыми пальмами, и похожие на венецианские гондолы арабские лодки с высокими носами, стоявшие на причале вдоль городского канала. Потом молодые люди пошли на рынок – полюбоваться обитыми узорчатой латунью кувейтскими сундуками для приданого и другими дивными товарами.
Потом они вернулись в консульство, и Эдвард уже собрался идти на новый приступ таможенного департамента, когда Виктория вдруг спросила:
– Послушай, а как тебя зовут?
Он непонимающе уставился на нее:
– Ты что имеешь в виду?
– Как твоя фамилия? Я только сейчас сообразила, что до сих пор ее не знаю.
– Не знаешь? Ну да, наверное, не знаешь… Моя фамилия – Горинг.
– Ясно. Значит, Эдвард Горинг… Ты не представляешь, какой дурой я себя чувствовала в «Оливковой ветви», когда хотела спросить тебя, а ничего, кроме имени, и не знала.
– Там была брюнетка с такими длинными, собранными в пучок волосами?
– Да.
– Это Катерина. Ужасно милая девушка. Если б ты спросила Эдварда, она бы сразу поняла, о ком речь.
– Да уж, наверное, – сдержанно сказала Виктория.
– Катерина правда замечательная. Она ведь тебе понравилась?
– Да, вполне…
– Не очень, может быть, симпатичная – честно говоря, смотреть особенно не на что, – но доброжелательная и отзывчивая.
– Неужели? – совсем уж холодно отозвалась Виктория, но Эдвард, очевидно, никакого холодка не заметил.
– Даже не представляю, что бы я без нее делал. И в курс дела меня ввела, и всегда помогала, когда я мог наделать глупостей… Вот увидишь, вы с ней еще подружитесь.
– Не думаю, что у нас будет такая возможность.
– Обязательно будет. Думаю, я смогу устроить тебя к нам на работу.
– И как же ты это сделаешь?
– Пока не знаю, но что-нибудь придумаю. Распишу тебя во всех красках старику Рэтбоуну – мол, какая ты чудесная машинистка и все такое.
– Вот только он быстро поймет, что не такая уж я и чудесная, – возразила Виктория.
– Так или иначе,
«Милый глупыш, – подумала Виктория. – Из Багдада меня теперь даже бешеные кони не унесут».
– Да, поработать в «Оливковой ветви» было бы, наверное, забавно, – добавила она вслух.
– Ничего особенно забавного в этой работе, пожалуй, нет. Все жутко серьезно. И абсолютно бестолково.
– Ты все еще думаешь, что у них там что-то нечисто?
– Нет, это я, наверное, так, по глупости сболтнул. Просто стукнуло в голову…
Вот уж нет, не согласилась мысленно Виктория. Не просто стукнуло. Скорее всего, так оно и есть.
Эдвард вдруг вскинул голову:
– А почему ты так говоришь?
– Слышала кое-что… от одного друга.
– А кто он такой?
– Просто друг.
– У таких девушек, как ты, слишком много друзей, – проворчал Эдвард. – Ты – сущий дьявол. Я от тебя без ума – а тебе наплевать.
– А вот и не наплевать, – возразила Виктория и, чтобы не выдать радости, перевела разговор на другую тему: – Послушай, ты знаешь кого-нибудь по имени Лефарж? Человека, связанного с «Оливковой ветвью» или чем-нибудь еще?
– Лефарж? – Эдвард наморщил лоб. – Вроде бы нет. А это кто такой?
Виктория не ответила, но и от темы не отступила:
– А такое имя тебе знакомо – Анна Шееле?
Теперь Эдвард отреагировал совсем иначе – резко повернулся и схватил ее за руку:
– Что тебе известно об Анне Шееле?
– Уу! Отпусти! Что ты делаешь? Ничего мне о ней не известно. Я всего лишь хотела узнать, слышал ли ты о ней.
– От кого ты про нее узнала? От миссис Клипп?
– Нет, не от нее. Хотя, конечно, миссис Клипп кого только не упоминала – без конца болтала обо всем и обо всех подряд… Упоминала ли она эту женщину, я уже и не помню.
– Но с чего ты взяла, что Анна Шееле может иметь какое-то отношение к «Оливковой ветви»?
– А она имеет?
– Не знаю, – задумчиво сказал Эдвард. – Все как-то… как-то туманно.
Они уже стояли возле садовой калитки консульства. Эдвард посмотрел на часы.
– Мне пора на работу. Жаль, я совсем не знаю арабского. Но нам обязательно нужно встретиться. Мне надо о многом тебя расспросить.
– А мне – многое тебе сказать.
Какая-нибудь нежная героиня более сентиментального века постаралась бы уберечь своего избранника от опасностей. Но не такова была Виктория. Она считала, что как искрам определено взлетать к небесам, так и мужчинам – устремляться навстречу опасности. И Эдвард, конечно, не стал бы благодарить ее, попытайся она оградить его от риска. Да и мистер Дэйкин, если подумать, только поддержал бы ее в этом.