Месть оптом и в розницу
Шрифт:
– Нет, она в основном в Ванькину смену приходит, – пояснил Коля, – они же с Игорем напарники были, да и так дружили.
– Понятно, – сухо кивнула я, – одного напарника похоронила, за другого принялась.
– Зачем ты так? Это жестоко.
– Знаешь, Коль, когда скорбят, на могилку плакать ходят. Поверь моему опыту: когда девка ночью по парням шныряет, это что угодно, но не скорбь. Ну ладно, Вить, давай, что ли, твой отвар, остыл уж, наверное, совсем. А бутербродика нет? Мне от злости даже есть захотелось.
– Чувствую, подруга, ты идешь на поправку, – улыбнулся Виктор.
Николай ушел,
«Думала убежать от меня? Не выйдет. Месть везде найдет, и смерть догонит. Готовься».
У меня по спине пробежал холодок, ноги подкосились.
– Ты зачем вышла, ну-ка, быстро под одеяло! – скомандовал Виктор.
Он силой уложил меня в постель. То ли от температуры, то ли от отвара, но я очень скоро уснула. Проспав весь день, к вечеру я пробудилась в довольно бодром настроении. Из кухни доносились голоса. Судя по ним, разговаривали трое.
– Ну, и что же теперь делать? – Тонкий женский голосок, несомненно, принадлежал Моте.
– Я сегодня весь день при ней. Завтра Настя приедет. – Это Виктор.
– Всю жизнь вы не будете ведь ее пасти, правда? – Сердце замерло. Я узнала голос Ивана. – Тот, кто хочет убить, особенно из мести, всегда найдет возможность.
– Ну, и что ты предлагаешь? – с тревогой спросила Матрена.
– Нужно искать этого придурка, что же еще, – решительно заявил Иван.
– Легко сказать. Ладно… Ты сегодня не на работе? Переночуешь тут?
– Ты что, Вить? – испугался Иван. – Не могу я. Ты же знаешь…
– Ты мужик или нет? – грубовато перебил его Витя. – Ко мне вон Мотя пришла, а ты ломаешься, как девка. Ну чего тебе стоит переночевать на этом вот диванчике на кухне? Если больная проснется, дашь ей отварчику… Вот и все. Только ты уж не нервируй ее. После последней встречи с тобой она еле до дома добралась. Пожалей девку.
Хлопнула дверь, и стало тихо.
Я выбралась из кровати и вышла на кухню.
– Привет. Ты чего тут делаешь? – спросила я, взяв со стола огурец.
– Маньяка ловлю, – буркнул Иван и отвернулся. – Халат, что ли, надень. Чего в пижаме-то бродишь?
– Не могу, Вань, жар у меня, – мне нравилось его смущение, – мне даже в пижаме и то жарко. Снять хочется, чтобы охладиться немного.
– Отвар вон выпей. – Видимо, Иван твердо решил не поддаваться на мои провокации. – Витька велел.
– Ладно, выпью, а ты иди, домой пора, тебя там небось Соня ждет, – ласково и участливо проворковала я. – Утешь беднягу. А меня утешать больше не надо.
– А вдруг тебя ночью убьют? Я потом всю жизнь себя не прощу, – буркнул он.
– Тогда тебя Соня утешит, – беспечно отозвалась я. – Видишь, как славно, – она тебя, ты ее.
– Если ты не прекратишь, я правда уйду, – пригрозил, начиная злиться, Герасимов.
– А я и не держу, – безмятежно покачала я шлепанцем на ноге.
– Вижу, тебе уже лучше. – Он взял куртку и вышел на улицу.
Мне мгновенно стало страшно и жутко. Выглянув в окно, я успокоилась. Иван никуда не ушел, он сел в кабину уазика, включил свет и достал
Мне снился ужасный сон. Меня похоронили заживо. Прочитали молитву и засыпали землей. Она давила на меня со всех сторон. Вскоре стало нечем дышать, я попыталась сбросить с себя эту тяжесть. На мгновение мне это удалось. Глоток свежего воздуха придал сил. Руками и ногами я отбивалась от черной массы, навалившейся на меня. Проснулась от собственного крика. Дышать по-прежнему было нечем. Лицо тонуло в чем-то мягком и тяжелом. Силы начали оставлять меня… Вдруг мне стало легко, я откинула с лица предмет, оказавшийся подушкой, и начала жадно дышать. Через секунду зажегся свет, в комнату влетел Иван. Кроме нас с ним, в комнате никого не было. Ветер качал занавеску на открытом окне. Ваня молчал, и у меня не было сил произнести ни слова.
– Чего вы так разорались? – Виктор стоял в дверях и щурился от света, из-за его плеча высовывалась напуганная Матрена.
– Вить, меня пытались задушить, – дрожащим голосом проблеяла я, – подушкой.
– Кто?
– Дебильный вопрос.
– А ты где был? – набросился сосед на Ивана.
– В машине. Она меня выгнала из дома.
– Как дети малые, ей-богу! – плюнул Виктор. – Вы хоть до утра потерпеть можете, или нам с Мотей к вам перебираться?
– Да нет, иди спи, Вить, – устало махнул рукой Иван, – мы уж тут сами разберемся.
Теперь я не хотела отпускать Ивана даже на кухню. Не раздеваясь, он лег на постель и отвернулся к стене. Не знаю, смог ли он заснуть, но я до рассвета так и просидела у него в ногах, боясь пошевелиться. Какой он все-таки красивый! Придвинувшись поближе, я рассмотрела браслет на его руке. Обычная железная пластина, закрепленная с двух сторон цепочкой. Совершенно гладкая, блестящая. Только в середине две цифры – восемь и шесть. Наверное, с войны осталась.
Когда на улице стало светло, я тихонько встала и вышла на улицу. На крыльце белел листок.
«Шлюха. Ты хочешь отнять у меня даже то, что осталось? Будь ты проклята!»
В этот момент я уже почти поняла, кто так сильно меня ненавидит. Осталось только придумать, как это доказать.
Бессонная ночь дала себя знать. Ребята проспали чуть ли не до полудня. Первым вышел на крыльцо Иван. Я сидела в беседке и видела, как он потянулся и стал осматриваться. Заметив среди деревьев мой яркий халат, направился было в сторону беседки, потом махнул рукой и пошел к уазику. Вскоре я услышала шум отъезжающей машины. Ну что же, может, так и лучше. Что мы еще могли сказать друг другу? Мне не терпелось дождаться, когда встанет Виктор, чтобы поделиться с ним догадками. Пока все спят, я решила съездить в магазин за продуктами. Я так быстро катапультировалась из моей городской квартиры, что совершенно не запаслась едой. Открыв ворота гаража, я вывела желтенького цыпленка на дорогу и поехала в соседнее село. Там был довольно приличный супермаркет. Набрав два полных пакета еды, я вдруг услышала шум на улице, впрочем не обратив на него особенного внимания. Мало ли что могло там случиться. Какое это имеет отношение ко мне? Оплатив покупки в кассе, вышла на крыльцо. Пакеты выпали из моих рук.