Месть оптом и в розницу
Шрифт:
«Ты лишила меня возможности любить. Убила мечту изменить жизнь к лучшему. Советую привести дела в порядок. Ведь жить тебе осталось совсем недолго».
Поймать бы этого шутника и всыпать по первое число! Какая жестокая пошла молодежь! В свое время мы такими не были… Я успокаивала себя такими мыслями, хотя в глубине души уже тогда понимала, что никакими местными подростками-хулиганами тут и не пахнет. За следующие три дня я получила еще два письма подобного содержания. Неведомый писака добился того, что я боялась выходить из дому, на машине за эти дни я ни разу не ездила.
Ранним субботним утром меня опять разбудил телефонный звонок. Нервы мои были настолько издерганы, что я, схватив трубку, грубо выкрикнула:
– В конце-то концов, ты дашь мне поспать хоть раз в неделю? Или говори чего надо, или отвали к черту!
– Я, конечно, не подарок, если меня разбудить ни свет ни заря, но все же, надеюсь, не до такой степени, – раздался в трубке насмешливый голос Насти. – Я только что прибыла из второй столицы, а меня тут, видно, и не ждали!
– Настенька, милая! Ждали, еще как ждали! Немедленно приезжай ко мне, прямо с вещами. Мне столько нужно тебе рассказать!
– Заинтриговала, подруга. У тебя что ни день, то новости. Сейчас отправлю Пашку с вещами домой, а сама сразу к тебе. Готовь ванну. Я после самолета потная и пыльная, как мешок с пшеном.
В приподнятом настроении я поспешила на кухню заваривать чай и готовить бутерброды. Что бы ни говорила подруга, а с дороги в первую очередь приятно присесть к столу и выпить чашечку ароматного чая. Минут через пятнадцать в дверь наконец позвонили. Прямо в пижаме я понеслась открывать. Распахнув дверь, я медленно полетела в бездну…
Очнувшись, я увидела необыкновенно встревоженное лицо Насти, склонившееся надо мной. Почему-то оно было очень широким, плавало в воздухе отдельно от тела и постоянно меняло очертания. Я застонала и вновь закрыла глаза.
– Мария Семеновна! Она пришла в себя! – услышала я радостный возглас подруги.
– Очень хорошо, сейчас сделаем ей укольчик, и, надеюсь, она сможет сказать нам пару слов. – Второй голос тоже был мне смутно знаком. Я вновь открыла глаза и увидела женщину в белом халате со шприцем в руке. – Привет, соседка, напугала ты нас, – обратилась она ко мне, ловко прилаживая иглу мне в вену, – потерпи чуток, сейчас полегче будет. – Ну конечно же это Мария Семеновна из квартиры напротив. Она врач и работает в скорой помощи. Мне хотелось спросить, что случилось, но язык казался таким большим, что с трудом умещался во рту. Шевелить им не было никакой возможности.
Мария Семеновна пощупала мой пульс, посветила в зрачки и сказала:
– Ну вот, Настенька, вроде бы кризис миновал. Теперь все нормально будет. Хорошо, что ты вовремя успела, а то все могло кончиться значительно трагичнее. Я пойду к себе, а ты постучи в стену, если что.
– Спасибо вам большое, Мария Семеновна. Если бы не вы, я бы вряд ли справилась.
Полежав еще немного с закрытыми глазами, я снова рискнула посмотреть на белый свет. На этот раз мне это удалось намного легче. Язык
– Настя, – прошептала я, – что это было?
– Слава богу, очнулась, спящая красавица! – подскочила ко мне подруга. – Нечего сказать, попили кофейку!
– Объясни, что случилось?
– Ну, я приехала, как мы и договаривались. Звоню, звоню в дверь, а ты не открываешь. Я разозлилась, как сто чертей. Ничего себе, думаю, сама пригласила, сама же и слиняла. Хорошо, про ключи вспомнила. Ты мне их дала, когда на юг уезжала. Цветы там поливать, то да се. Помнишь? Я их к своим прикрепила и забыла. Ну вот, открываю квартиру, вхожу. Запах какой-то удушающий. На кухню дверь приоткрыла и чуть с копыт не свалилась. Полная комната газа, и ты на полу валяешься. Кофе убежало и залило конфорку. Как ты умудрилась этого не заметить, ума не приложу. Видать, как сидела на табуретке спиной к плите, так и упала. Шишка на голове с мой кулак, об стол, что ли, ляпнулась, не пойму. Ну, я тебя за ноги вытянула из кухни. Окна все раскрыла. У тебя вид такой был, как будто ты уже умерла. Я заревела и к Марии Семеновне побежала. Она сразу начала меры всякие принимать врачебные. Ну вот вроде и все.
Я приподнялась на локтях. В комнате все было по-прежнему. Только по полу Настина обувь. Колесики в голове медленно закрутились назад. Вот я на кухне. Звонок в дверь. Я подбегаю и поворачиваю в замке ключ…
– Говоришь, кофе убежало? – тихо переспросила я.
– Да, и залило всю конфорку.
– Но я готовила к твоему приходу чай. Твой любимый – «Седой граф»…
Глава 20
Часа через два, когда я окончательно пришла в себя и смогла подняться, я рассказала Насте о фантомасе, который преследовал меня последние дни. Изучив подметные письма, подруга довольно мрачно спросила:
– Ну, и что ты думаешь, кто это может быть?
– Откуда мне знать? Маньяк какой-то, – с досадой отозвалась я.
– Сдается мне, ты тоже догадываешься, кто этот ненормальный…
– И кто же? – Я с интересом посмотрела на подругу.
– Андрей, конечно. – Она глянула на меня, как на слабоумную.
– Я тоже сначала на него грешила. Вроде бы все сходится. Перед последней поездкой в деревню я обидела его. Расстроился парень, но ведь не настолько, чтобы убивать.
– Знаешь, подруга, психи всякие попадаются, – рассудительно заметила Настя.
– Это верно. Если бы все ограничилось только угрозами, то я с трудом, но все же поверила бы. Но теперь вижу, дело значительно серьезнее.
– Я все же на Андрюху думаю, – продолжала стоять на своем подруга.
– Нет, это не он, – ее доводы никак меня не убедили, – почерк не его.
– Подумаешь, почерк… – протянула Настя.
– Изменить, конечно, мог, тем более что написано все преимущественно печатными буквами, – согласилась я. – Посмотри на письма, ничего странным не показалось?
Настя долго и внимательно изучала разложенные на столе бумаги.
– Ну, разве что ошибок много грамматических, запятых тоже не хватает.
– Вот видишь, если даже ты, при твоей-то безграмотности, заметила, то Андрей просто не мог так написать.
– Ерунда это, – с сомнением еще раз посмотрела на письма Настя.
– Не скажи, – возразила я, – грамотный человек автоматически знаки препинания ставит. А там ошибки просто на школьном уровне. Я даже сначала подумала, что детишки шалят.