Месть предателя
Шрифт:
Так вот, размышлял Юрий Петрович над тем, почему Дмитрий Ступников, следователь, которому в деле Невежина было все предельно ясно, не оформлял его соответствующим образом и не передавал в суд? Оставалась еще какая-то неуверенность? Или они все ждали, какие шаги предпримет адвокат обвиняемого, чтобы немедленно сделать встречные телодвижения? Или же наконец именно так и была поставлена перед следователем задача: тянуть, насколько это возможно? Но если принять во внимание последний вариант, значит, у семейки действительно больше нет никаких аргументов, кроме весьма шатких. И они тоже понимают, что в судебном разбирательстве сидят не дураки и скоро поймут, что все обвинения
Разговор со следователем о шаткости его строения уже был. Может, он и в самом деле задумался, а теперь не знает, как выбраться из щекотливого положения? Тогда надо ему немедленно помочь! Иначе зачем же тогда Юрию Петровичу его старые связи и знакомства, зачем люди, которых он не без гордости называет своими учителями? Зачем заместитель генерального прокурора Константин Дмитриевич Меркулов? Зачем Саша Турецкий – старший следователь по особо важным делам при генеральном прокуроре?
«Это мой личный золотой запас», – сказал себе наконец Гордеев и закрыл глаза. Ночью надо спать. Хоть немного. Он ведь летел навстречу времени, сокращая тем самым свою жизнь на несколько часов.
ВРЕМЯ РАСЧЕТОВ
Человек в кепке и застегнутой куртке встретил Гордеева у трапа самолета и спросил скорее утверждающе:
– Юрий Петрович?
– Так точно, – улыбнулся Гордеев.
– Прошу! – Встречающий, поеживаясь от весьма прохладного утреннего ветра, овладевшего аэродромом, показал на стоящую в стороне черную «Волгу».
Они прошли к машине, встречающий предупредительно открыл заднюю дверцу, захлопнул ее вслед за Юрием, а сам сел рядом с водителем.
Хорошо встретили, приятна такая забота. А если бы летел по собственной инициативе, так встречали бы? Да ни в какие времена! Это встречали генерала Грязнова, точнее, его посланца. Но все равно приятно.
Первым вопросом другого генерала – начальника Управления уголовного розыска был: «Как долетели?» Затем он с согласия Юрия Петровича распорядился принести кофе, после чего они перешли к делу. Этого момента в приемной ожидали начальник отдела и двое следователей, которым достались «самоубийцы». Поскольку события произошли в разных районах города и никак не могли быть, по мнению местных товарищей, между собой связаны, то и занимались ими разные люди, не подозревая, что одно из дел является результатом и продолжением другого. Ну а теперь пришла пора соединять их в одно производство. Гордеев же, по существу, был той ниточкой, которая связывала эти дела с тем главным, которое находилось в производстве у следователя Ступникова.
Интересная взаимозависимость: адвокат Гордеев помогал самолюбивому и упрямому следователю Ступникову принять единственно верное для него решение: взять на себя смелость и прекратить одно дело, чтобы возбудить другое, истинное. И тем снискать себе если не славу, то уж точно известность как юриста неподкупного и перспективного. Впрочем, так ли уж перспективна неподкупность? Может, как раз этот вопрос и мучает больше всего Дмитрия Константиновича?
Гордеев изложил своим коллегам по бывшей профессии соображения по поводу этих двух случившихся последовательно, друг за другом «самоубийств», как они это обсуждали и сформулировали в МУРе, у Вячеслава Ивановича, выложил имеющиеся факты. Особый интерес у местных товарищей вызвала фотография Киры Бойко и отпечатки ее пальцев.
Имейся они на тюбике с помадой, забытом под подушкой в постели Котова, это подтвердило бы факт пребывания женщины в номере
Сколько времени займут оперативные мероприятия, Гордеев не мог и предположить, но его пребывание в Новосибирске полностью от них зависело. Как и дальнейшая судьба Киры Бойко. Если только Орлов с Поташевым не заподозрили интереса к ней со стороны своих противников и уже не приняли меры собственной безопасности. А что это за меры у людей, напрочь лишенных совести и обычной человеческой жалости, можно было и не спрашивать. Тут уж вся надежда, что сотрудники Дениса не дадут маху.
…Поташев спешил. Отказ надежнейшего до последнего времени партнера Олега Булгака участвовать в афере – он так прямо и сказал в лицо Эдуарду Владимировичу – по ликвидации российской фирмы «ВДП» очень сильно ударил по его планам. Совершенно естественно, что Эдуард Владимирович изобразил непонимание и обиду, но дело-то ведь от этого не менялось. Более того, неожиданно сжавшееся время поставило под вопрос вообще всю операцию по переносу производства перлара в Германию – как первоначально планировал свои действия Поташев. А ведь он под будущие баснословные прибыли уже взял пару серьезных кредитов. Ну что касается, скажем, Инкомбанка тут особой спешки нет, подождут, ничего не случится, тем более что он, этот кредитор, и так на ладан дышит. А вот с Дойче-банком шутки плохи: немцы не любят, когда их надувают. Впору подумать о том, стоит ли вообще связываться с Германией.
Словом, денежные дела были скверны. А тесть-генерал, обожающий давать мудрые советы, чему обучился еще на службе в КГБ, в финансовых делах ни черта не смыслит, зато плетет такие интриги, от которых даже Эдуарду, далеко не новичку в подобных делах, иной раз становится тошно. И еще одна, ну просто убийственная деталь: при всем своем гадюшном прошлом тесть, оказывается, все еще мнит себя патриотом Отечества. И огромные средства, которыми он распоряжается и о величине которых Поташев мог только догадываться, генерал Орлов, отметая в своем чине приставку «бывший», определял как действующую силу будущей России – без демагогов и демократов.
Вот такое, понимаешь, раздвоение. И зятю он помогает, обеспечивая безопасность в проведении тех или иных финансовых комбинаций, благодаря которым та же Россия теряет сотни миллионов долларов, и рассуждает о том скором времени, когда новая Россия всему миру нос утрет. И то и другое всерьез. Методы, которыми при этом пользуется отставной генерал, без всякой натяжки можно назвать уголовными, но тут ничего уже не поделаешь – таков основной контингент его кадров. А в этой среде действуют лишь два фактора: крепкий крючок и деньги.
Не хотел, конечно, Эдуард Владимирович, чтобы его тесть узнал о Кире Бойко – не в роли жены Федора Невежина, а в другой, главной, но ведь от этих распроклятых чекистов ничего не утаишь. И когда Поташев сам узнал, как ухитрился генерал использовать его любовницу, дело чуть до разрыва не дошло. Словесного, разумеется. Поскольку генерала меньше всего интересовали моральные воззрения зятя. А дела перспективной фирмы не могли быть разрушены из-за какой-то шлюхи, подсунутой затем в качестве жены своему приятелю. И место этой шлюхи давно уже было определено генералом, поэтому опоздал, парень, она уже вся – с ног до головы – повязана.