Месть Проклятых
Шрифт:
Брат Зенон поморщился. Потеребил излохмаченный кончик нарочито грубой верёвки, перепоясывающей его простую серую рясу. Покосился на висящее на стене комнаты изображение Хранителя, поникшего от пронзивших его трёх стрел, и вздохнул.
– Ваше сиятельство, наши святые молитвы перестали ощущать сестру Мирдль уже на второй день после выхода из монастыря. Простите - но к какому ещё выводу мы можем прийти?
Граф Эверард ничуть не изменил выражения лица от такого чуть ли не в открытую произнесённого обвинения в убийстве. Лишь нарочито медленно, давая себе время подумать, достал из серебряной вазочки вишню - из драгоценной партии, за немалые деньги доставленной караваном из южных
– Вообще, я не давал приказа причинять монахине какой-либо вред. Наоборот, Айлекс должен был защищать её... хотя во внутренних районах вряд ли существует опасность для опытного следопыта, - он перевёл на сразу поникшего святого брата жёсткий взгляд своих тёмных глаз.
– Значит, вы считаете, что с этой парочкой всё же приключилось какое-то несчастье?
Кое-как распрямившись, чтобы не выглядеть совсем уж убого рядом с всесильным повелителем Семигорья, святой брат снова вздохнул. Конечно, всякое возможно помимо самого очевидного объяснения - церковь не настолько уж косна, чтобы претендовать на всеведение. Но даже если сестра Мирдль и сумела принять в себя семя этого графского ублюдка - а мнение сестры настоятельницы о той было однозначным: при желании совратит и святого - то даже в этом случае благость Всевышнего не оставит скромную слугу Его.
Похоже, примерно таков оказался ход мыслей и вельможи, потому что на лице его скользнула лёгкая улыбка.
– И всё же, брат Зенон, я советую не волноваться прежде времени. И не делать скоропалительных выводов... но прежде чем я сообщу вам кое-что, я всё же хотел услышать ответ на вопрос...
– его сиятельство помолчал чуть, тщательнейшим образом подбирая слова.
– По какой причине вы собираете сведения о моём внуке - и что вам удалось выяснить?
При этом старый граф так тонко и в то же время явственно подчеркнул интонацией слова о моём внуке, что брат Зенон явственно ощутил, как по спине его пробежала холодная дрожь. Неприкосновенен - что бы ни случилось, этот Айлекс неприкосновенен для святой церкви. А потягаться силой с головорезами графа и других дворян, что не преминут примкнуть к нему, она позволить себе пока не могла. Пока что...
Но в голосе святого брата слышалось одно только смирение и покорность пред взором Хранителя. И он посчитал нужным раскрыть... уже не секрет - да и круг адептов разрешил ему сделать это. Если сочтёт нужным, разумеется. Но коль граф намекнул, что может поведать со своей стороны что-то новое - что ж, откровенность за откровенность!
– Как вам наверняка известно, ваше сиятельство, паладины святой матери-церкви Хранителя обучаются разным премудростям кроме служения господу и воинских искусств, - он сделал паузу, чтобы освежиться глотком воды, хотя куда охотнее причастился бы из вон того кувшина с бархатным хересом.
– Так вот, один из наших братьев в Тарнаке должен был выполнить урок - понаблюдать за случайным прохожим. Посмотреть, как он живёт. Что, как, а главное - зачем он делает или нет то или иное.
Всё верно - научись понимать других, осознавать причины их тех или иных поступков. Разберись в мельчайших движениях их душ, и ты сам не успеешь понять, как эти люди вскоре окажутся в твоей власти. И именно ты будешь дёргать за те неосязаемые ниточки, побуждающие сделать или не сделать это. Или то... А что церковь Хранителя ищет именно власти, причём разными путями, старый граф начал догадываться уже давненько... и он с удвоенным вниманием принялся слушать дальнейший рассказ этого толстячка с постной физиономией.
– И случайно выбор святого брата во Хранителе пал на хорошо одетого воина в цветах вашего сиятельства.
Жестом сделав знак брату Зенону пока погодить, граф Эверард некоторое время обдумывал услышанное. А вообще-то, да - не замечал он за внуком ни сребролюбия сверх меры, ни увлечения столь соблазнительными в молодом возрасте искусами. Разве что девчонок повалять... да и то, предпочитал лесных прелестниц, да ещё и кузенов к тому приучил. Ну, удаль молодцу не в укор. И кивнув в конце концов, их сиятельство принялся слушать дальше.
– И воин святой церкви настолько заинтересовался непонятным для него поведением молодого парня, что и выбрал его в качестве наблюдения за человеческой натурой.
Из дальнейшего рассказа святого брата следовало, что Айлекс не стал снимать шикарную шлюху в богатом портовом Тарнаке, как не преминул бы сделать сам граф, будь он хотя бы на десяток лет моложе. Нет - молодой человек повёл себя так, что присматривавшийся к нему святой брат удивляется до сих пор. Ну представьте себе, отправился он в портовую забегаловку... да-да, самую низкопробную, хотя кормят там на удивление отменно. Поел, выпил столько, что даже прожжёные моряки под стол валились. Однако в его присутствии завсегдатаи, в другое время не упустившие бы возможности устроить хорошую потасовку, а то и поножовщину, вели себя... ну почти как агнцы божии - хотя никто, кроме старого боцмана, Айлекса допрежь и не знал.
Да и внимания на него особого не обращали. И вот тут-то святой воин в цивильном платье окончательно убедился, что объект для исполнения урока ему попался самый что ни на есть необычный. Ибо молодой человек, набравшись до такого состояния, что ноги его сами выписывали семь-сорок, отправился... совершать паломничество по храмам всех больших и малых богов. Благо в каждом порту таковые храмы непременно имеются в полном ассортименте и содержатся в образцовом состоянии.
– Я, конечно, могу зайти в любой, - в голосе брата Зенона проскользнуло неподдельное удивление.
– Но искренне помолиться в каждом - и чтобы небожители не покарали святотатца, в течение дня меняющего веру дюжину раз?
Граф коротко рассмеялся. Он понял - и на этот раз окончательно уверился, что тот давний случай с лесной девой и младенцем и был именно тем, чем всё время представлялся. Истиной. Поскольку Айлекс сын человека и дриады, то ни один из бессмертных не отвергнет искреннюю молитву такого дива.
– Прошу рощения, святой брат - меня очень позабавила ситуация. И прошу вас, продолжайте.
Пожевав губами, но всё же не решившись напустить на себя оскорблённый вид, брат Зенон посмотрел в распахнутое окно, откуда ветерок доносил запахи цветущей сирени, и легонько покивал.
– Как вы понимаете, ваше сиятельство, теологи святой матери-церкви не могли оставить вниманием столь интересное наблюдение. Так и осталось бы оно лишь непонятным феноменом, но вскоре произшёл ещё один любопытный случай... извольте припомнить происшествие с вдовой Селией.
Величественно кивнув, граф дал понять, что тот поучительный случай с беспутной вдовой, опустившейся до того, что её душой сумели завладеть демоны, ему знаком. Да, что и говорить, история поучительная...
– Так вот. Когда святой брат произносил необходимые молитвы, чтобы изгнать порождение мрачных помыслов падшего бога, ваш внук находился внутри круга оцепления - в непосредственной близости. И он не был защищён ни святой молитвой, ни специальным амулетом. Проклятие, развеявшее в огненную пыль могучего демона вместе с его жертвой, не заставило парня даже чихнуть, - в голосе церковника проскользнула то ли озабоченность, то ли сожаление - даже поднаторевший в словесных баталиях граф не сумел разобрать.