Месть прошлого
Шрифт:
Стиснув зубы, Майяри тряхнула головой. Боль не всегда плохо. Приходя в себя после очередных побоев, она всегда думала: раз болит, значит жива.
Если больно, значит, ты жив. А быть живым ведь хорошо?
Вдруг харен перестал улыбаться и резко посмотрел в её сторону. Наполненные светом янтарные глаза словно ножом полоснули.
«Так что, есть ли кто-нибудь, кто меня любит?»
«Есть, есть тот, кто тебя любит».
Майяри, едва подавив испуганный вскрик, зажмурилась
Лошадь всхрапнула, и до слуха донёсся глухой цокот копыт. Майяри опасливо приподняла голову и увидела, что харен удаляется. Не заметил? Внутри шевельнулось разочарование.
– Дура, – одними губами прошептала девушка.
Из сада она выбралась, только когда силуэт всадника окончательно истаял в темноте.
– Дура, – ещё раз прошептала Майяри, чувствуя, как её с непреодолимой силой тянет следом за хареном, и заставила себя развернуться к сыску.
Это было так тяжело, будто бы её удерживали на месте цепи. В конце концов, что она способна дать харену? Не может же она выйти замуж ещё раз?
Подняв голову, Майяри уставилась на прикрытый тучами волчий месяц, и он показался ей таким же недоступным и загадочным, как господин Ранхаш.
И отчего раньше она верила, что проблема с мужем-хаггаресом разрешится только потому, что любовь якобы способна преодолеть все препятствия? Майяри тряхнула головой.
Вот же чушь.
Смотритель дёрнул дверь ангара и недовольно зарычал на зашипевшего дракона.
– Спи, бестия! Не налетался?
Отряд сыскарей менее получаса назад вернулся с очередной облавы, и в ангаре только-только возобновилась тишина, но всё ещё взбудораженные полётом драконы нервничали и ярились в закрытых денниках.
Услышав скрип двери, смотритель обернулся и окинул взглядом невысокого красавчика. И сразу же признал в нём Викана Вотого.
– Добрейшей ночки, уважаемый, – ослепительно улыбнулся мужчина. – Мне б дракона, с поручением слетать.
– Харен отправил? – не очень радостно уточнил смотритель, прищуренным взглядом осматривая денники ещё не летавших сегодня зверей.
– Да кто ж ещё брата в такую погоду выгонит? – скривился Викан.
– Жди, щас оседлаю.
Оборотень остался у входа, с любопытством осматриваясь и подмигивая всем мордам, что высунулись на него полюбоваться. Через четверть часа смотритель подвёл к нему вёрткого молодого дракончика – на нём как-то сам харен со своей помощницей летал – и набросил поводья на протянутую руку.
– Хорошей дороги, – угрюмо пожелал он и пошёл открывать ворота.
– Благодарю!
Братец харена бойко вскочил в седло, почему-то немного замешкался, отцепляя что-то от луки, и свистом направил дракона к воротам. Когда он проезжал мимо, смотрителю почудилось, что стопа, вдетая в стремя, поплыла чёрными лохмотьями. Досадливо сплюнув, оборотень захлопнул ворота и отодвинул подальше слепящий глаза фонарь.
Глава 3.
Ещё за сто саженей от дома Ранхаш понял, что что-то не так: из тьмы на него неожиданно выскочила пара оборотней, в которых он успел признать своих подчинённых. Мужчины испуганно уставились на господина и, ничего не говоря, бросились дальше. Ранхаш подстегнул лошадь.
По тропинке к дому он бежал и уже в холле столкнулся с Шидаем и Виканом, которые встретили его одинаково виноватыми взглядами. Ощущение дурного предчувствия усилилось.
– Что произошло?
– Брат, тут такое дело… – осторожно начал Викан. – Майяри куда-то делась.
Ранхаш перевёл непонимающий взгляд на Шидая. Тот опустил голову.
– Прости, не уследил. Похоже, сбежала.
Ощущение искрящегося счастья мгновенно померкло, и Ранхаш оказался в густой темноте. Сердце тяжело, как камень, шелохнулось в груди.
– Почему? – только и смог выдавить он.
– Ну, она, когда пришла в себя, всё вспомнила и немного испугалась, – Викан нервно взлохматил волосы. – Мы лишь слегка прояснили её воспоминания и подшутили, что ты за жрецом пошёл.
– Это я виноват, Ранхаш, – Шидай не мог поднять глаза на побелевшего сына. – Нужно было держать язык за зубами и Викану запретить болтать.
Старый дурак! Так глупо и, самое страшное, серьёзно просчитаться. Но на какое-то мгновение ему показалось, что скрывающая что-то девчонка сейчас проболтается. Стоит только чуть-чуть надавить, подтолкнуть, и признание само сорвётся с её губ. Но вместо этого она шарахнула его кувшином по голове. И так ему и надо! Заслужил. Только вот Ранхаш… Шидай всё же поднял глаза на остолбеневшего харена и закусил губу.
– Пошли вон, – выдохнул Ранхаш.
Переспрашивать мужчины не стали.
– Я пойду присоединюсь к поискам, – сказал Викан Шидаю и, осторожно протиснувшись мимо брата, выскользнул на улицу.
Ранхаш продолжал стоять и смотреть перед собой остекленевшим взглядом.
Его отвергли?
В груди стало больно.
– Что было в её взгляде? – чуть слышно спросил он. – Отвращение? Неприязнь?
– Ни того, ни другого, – ответил Шидай.
– Не жалей меня! – сквозь зубы прошипел сын.
– Я не вру, – мрачно отозвался отец. – Она была в панике, но мне показалось, что страшил её не сам поцелуй. Если бы это было так, то она хотя бы немного, но смутилась. Или же стыдилась бы произошедшего. Но нет, её испугало что-то другое.
– Я?
– Не думаю, – помедлив, ответил Шидай, а затем всё же добавил: – Если только немного.
Ранхаш судорожно вздохнул и моргнул. В груди было так больно, что ныли рёбра.
– Ты же знаешь её, она порой склонна преувеличивать опасность. Я думаю, после случая с Виидашем она просто боится влюбляться, а ты ей нравишься.
Думал Шидай о другом, но эти мысли и без того расстроенному сыну он боялся озвучивать.
– Если бы нравился, не сбежала бы, – прерывисто прошептал Ранхаш.