Месть розы
Шрифт:
Он взглянул в сторону окна.
Жуглет внимательно посмотрел вниз и с сияющим лицом обернулся к своему господину.
— Это не кардинал, сир. Это посланец Николас вернулся из Доля.
Удостоверившись, что Виллем и его немногочисленная свита с удобством устроились в своих комнатах, Николас поскакал через город и залитые солнцем поля к замку. Дул прохладный ветер, однако коням в любую погоду было трудно подниматься по неровному и в целом довольно крутому склону. Хорошо еще, что Конрад никогда
Во внутреннем дворе грум принял у него тяжело дышавшего скакуна. Оказавшись наконец под защитой стен замка, Николас удовлетворенно вздохнул: он отправился в Доль прямо из сырого, росистого летнего лагеря и уже по крайней мере месяц не спал возле королевского камина. Приблизившись к последнему отрезку своего пути наверх — узким ступеням, грубо высеченным в красноватом песчанике, — он понял, что его кто-то преследует, шаг в шаг, дыша, можно сказать, в затылок. Он остановился и резко повернулся, автоматически вскинув для защиты руку, и увидел, как поспешно отпрыгнул менестрель, едва не сбив с ног двух прачек.
— Что тебе надо? — спросил Николас, опуская кулак. Жуглет вскинул острый подбородок в сторону лестницы, и они начали медленно подниматься. Слева вздымалась крепостная стена, справа уходила вверх огромная главная башня, и возникало ощущение, будто узкая лестница с обеих сторон огорожена.
— Что ты скажешь Конраду? — спросил по дороге Жуглет.
— Виллем прекрасный человек… обаятельный, порядочный, скромный. Уверен, дамам он понравится.
— Не только дамам, надо полагать, — криво улыбнулся Жуглет.
Николас пожал плечами.
— Кроме того, он превосходный наездник и охотник, что выяснилось на пути сюда. Он убил медведя, который чуть не задрал наемную лошадь. Немного простодушный, пожалуй, — стоило посмотреть на его реакцию, когда мы подъехали к городу и он впервые увидел замок. Чувствуется, что он… скромного происхождения. Но все равно производит глубокое впечатление.
— Несомненно. А она?
Николас еле заметно улыбнулся.
— Прекрасная девушка и очень обаятельная. Однако должен заметить, весьма и весьма своенравная…
Предвидя подобный ответ, Жуглет уже развязывал свисающий с пояса кошелек.
— Нет, она не такая.
Замедлив шаг на узком повороте, откуда открывался вид на зеленый склон, менестрель достал из кошелька серебряную монету с отпечатанным на ней довольно смутным изображением Конрада. Николас остановился и удивленно вскинул бровь.
— Это взятка? Ты хочешь, чтобы я солгал его величеству?
— Нет, просто забудь кое о чем упомянуть. У меня найдется еще, если потребуется.
Николас недоуменно уставился на Жуглета.
— Обычно ты до таких вещей не снисходишь. Я знаю, что ты интриган, Жуглет, но, как правило, ты действуешь тоньше.
Они пропустили рыцаря, который спускался из арсенала.
— Если это комплимент, Николас, я его не принимаю. И предлагаю пари. Дай мне шанс попытаться с одного раза
Вопреки собственному желанию Николас не сдержал улыбки.
— Я расскажу ему обо всем, что считаю важным, но пока еще мне самому до конца неясно, что сюда входит, а что нет. Ладно, согласен. Итак, твои предположения?
— Линор не пожелала оказаться запертой в доме на все время отсутствия брата. Она терпеть этого не может. Виллем… — Жуглет задумался, подбирая нужные слова. — Виллем больше озабочен ее целомудрием, чем ее счастьем. Хотя его и огорчает необходимость поступать с ней таким образом.
— Ладно. Ты меня убедил.
— И? — Жуглет протянул ему монету.
— И я расскажу его величеству, что ее поведение выше всяких похвал, — ответил Николас, но тем не менее монету не взял.
Менестрель нахмурился.
— Мы же заключили пари, Николас.
— Конечно, — с улыбкой превосходства сказал посланец короля. — Но я не продаюсь. — Он взял у Жуглета монету и подбросил ее вверх, предоставив падать вдоль узкой лестницы. — Я держу слово чести, и взятка тут ни при чем. Все, что его величеству нужно знать, это что Линор девушка… живая.
Жуглет снова завязал кошелек четырьмя узлами, провожая взглядом летящую вниз монету.
— Это расточительство, но я благодарен тебе. Так значит, Виллем уже здесь? — спросил он более веселым тоном. — Где он остановился?
Виллем и Эрик как раз собирались выкупаться, когда во дворе внизу послышался шум.
— Доль! — пропел чей-то голос.
Гостиница сразу за торговой площадью около южных ворот была, по счастью, расположена таким образом, что сюда почти не долетал шум — одно из самых неприятных проявлений городской жизни. Позади нее находился маленький сад, а сбоку рынок, где продавали коней, перетекавший в другой, где торговали зеленью. Поскольку день уже клонился к вечеру, рынки были закрыты. Тем не менее в воздухе ощущался сильный дух здоровой конской плоти и увядающей на солнце кочанной капусты, и этот запах опровергал все слышанные обоими молодыми людьми ужасные истории о том, какие «ароматы» витают в городе.
Мужчины раздевались в своей комнате с низким потолком. Пажи, неторопливо снимая с них доспехи — кольчугу с Рыцаря, вощеную кожу с оруженосца, — одновременно остановились и посмотрели в сторону открытой двери. Виллем, все еще в кольчуге, подошел к проему и улыбнулся, снова услышав голос Жуглета:
— Виллем из Доля, рыцарь королевства, новое увлечение Конрада! Где ты?
Послышались быстро взбегающие по деревянной лестнице шаги, и перед ними возникла стройная, худощавая фигура, облаченная в изящную желтовато-коричневую тунику, с неизменным футляром для фиделя в руке.