Месть троллей
Шрифт:
— Ложный солнечный свет, — задумчиво констатировал Стен.
— Наверное. Форбсы ослепили меня, и я утратила способность сражаться. Они хотели сжечь меня! Но вот этот дириец, — сообщила Флорес, кивнув в сторону маленького рыжего коротышки, который в этот момент мирно спал, — убил форбса кинжалом.
— Он сказал, что он писатель, — заявил Стен.
Флорес только сухо рассмеялась.
— Писарь? Да он так метнул кинжал, что тот попал форбсу точно в глотку. Если он простой писатель, то я мужчина!
— Значит… —
— Что бы он ни заявлял, никакой он не писака. После того как священник упал, свет погас и тролли проснулись. И они были довольно сердиты.
— Сердиты? — осторожно спросила Лейка. — Как сердиты?
— У этого толстого, Парда, по всему телу были ожоги, но он набросился на священников как зверь. Зрение ко мне возвращалось медленно, но крики-то я слышала! Другие тролли тоже были в ярости, я не знаю, выжил ли хоть один жрец. Тролли были залиты кровью, и я могу поклясться, что клыки Парда тоже были в крови!
— Они разрывают своих врагов клыками и когтями, — тихо сказал Стен, — я уже видел.
— И они едят людей? — в ужасе спросила Лейка.
— Да. Они едят все, а также других троллей.
— О духи! — вырвалось у Флорес. — Хочешь ли ты сказать, что они не только убили бы меня, но и еще затем закусили мною?
— Наверное, — уклончиво сказал Стен, и другие влахаки в отвращении скривились.
— Мы должны убить их. Мы сможем и без них забраться в тот монастырь, — решительно заявила Лейка.
Стен поднялся, причем его лицо на миг исказилось болью, и отчеканил:
— Нет! Я дал им слово! Если вы захотите убить их, то я встану между вами и ими!
— Это безумие, — мягко сказала Висиния. — Стен, подумай, нужны ли нам эти чудовища?
— Я не знаю, — признался юный влахак, — наверное, нет. Но у них залог — мое слово, и они были верны мне. Они спасли нас всех, уже забыли?
— Нет.
— Или таким образом мы проявим свою благодарность? — горько спросил Стен.
— Они опасны, Стен, смертоносные существа, — наседала Лейка, и Флорес увидела, как брат рассердился.
Наемница прикрыла рукой ухмылку, ведь она слишком хорошо знала упрямство близнеца. Ничего из того, что могла сказать Лейка, не доходило до него, просто не могло дойти.
— Я знаю! — прорычал Стен. — И что? Вы думаете, я не размышлял над этим? Вы считаете меня полным идиотом?
— Конечно, нет. Я хотела лишь…
— Тогда доверьтесь моему мнению! Я уже дольше путешествую с троллями, чем все вы, вместе взятые. Мое мнение остается неизменным, и если вы захотите убить троллей предательски во сне, то сначала вам придется пройти мимо меня!
— Ну ладно, — успокоила Висиния Стена, и Флорес с удивлением заметила, что ее брат действительно успокоился, у него даже плечи опустились.
— Жаль, вы не понимаете меня, — сказал он, подняв руки, — но вам придется довериться
— Мы доверяем тебе, Стен, — твердым голосом сказала Висиния. — Разговор окончен. Сегодня ночью нам нужно выступать. Тролли на совести Стена. У нас и без того достаточно проблем. И нам нужно оставаться вместе. Представляю злорадный смех Цорпада, если мы, влахаки, будет ссориться.
— Хорошо, — ответила Лейка, — я не сомневаюсь в Стене.
— Да, — сказал Стен с вымученной улыбкой, потом неожиданно подошел к двери и сказал: — Мне нужно на свежий воздух.
Когда он вышел на улицу, Висиния с Флорес обменялись удивленным взглядом, и Флорес, зевнув, сказала:
— Кажется, я тоже не сомневаюсь.
Навес давал хорошую защиту от дождя, который накрыл лес мокрой пеленой, но Стен пошел через поляну прямо к могиле Натиоле. Вышедшая вслед за братом Флорес осторожно подошла к нему и положила ему руку на плечо.
— Он был хорошим другом, — решительно сказала юная влахака и улыбнулась Стену.
— Он был лучшим другом, какого только можно было желать. Мне не хватает его.
— Мне тоже, — прошептала Флорес, затем развернулась и посмотрела на Стена. — Это не твоя вина.
— В капелле он сказал, что всегда знал, что умрет, находясь рядом со мной. Вся эта затея была безумием, я…
— Ерунда, — резко перебила она его. — Он давно боролся. Еще до того, как ты в первый раз сделал вылазку в Дабран. Он понимал, что это опасно, и осознанно пошел на риск. Не оскорбляй его память. Он не был твоей марионеткой, Стен. Он делал то, что считал нужным. До самого конца!
Ее брат молча посмотрел на свежую могилу, а потом перевел взгляд на Флорес.
— Он был героем. Он никогда не думал о себе и был лучшим из нас двоих. Но никто не напишет песен о нем, никто не будет воспевать его деяния. Проклятье! А если мы проиграем войну, то его имя вообще будет забыто, — горько сказал Стен. — При этом, когда люди говорят обо мне и моих трижды проклятых геройских поступках, на самом деле они говорят о нем.
— Нет, брат, — тихо возразила Флорес. — Он был хорошим человеком, но в этой борьбе только ты сможешь повести влахаков, — она умолкла на мгновение. — И что бы ни произошло, мы двое никогда не забудем Натиоле.
Ее брат кивнул.
— Никогда.
Они стояли и думали о своем друге, чье тело лежало перед ними в холодной земле.
— Ты будешь ждать в Дезе? — неожиданно спросил Стен, и Флорес смахнула мокрые темные пряди с лица.
— Я не знаю. Мне нужно подумать над этим.
— Дождись меня, сестра. Сейчас у нас нет времени и возможности… Но позволь нам устроить совместные поминки: ты, я и Висиния, — настойчиво попросил ее Стен.
Флорес медленно кивнула.
— Хорошо, я дождусь. И раздобуду для нас пару бочонков хорошего красного вина с южных виноградников. Но при вашей жизни…