Месть в три хода
Шрифт:
– Каких вопросов?
– Абсолютно невинных. Видишь ли, я пишу детективы, и в связи с этим меня интересуют мотивы человеческих поступков. Все эти годы мне было страшно любопытно узнать, почему такой красавец, как ты, ни с того, ни с сего набросился в лесу на женщину, одетую, как бомжиха. Не исключено, что когда-нибудь я использую этот сюжет в одном из своих романов.
– И это все?
– Все! – заверила я.
– Так вот в чем дело! – блондин с облегчением вздохнул. – Ты тоже пишешь книги! Везет
– Считай, что мы квиты. Когда-то ты тоже меня здорово напугал. Так как насчет апельсинового сока и задушевной беседы?
Херувим окончательно расслабился.
– Не возражаю. Анже! – позвал он дворецкого, который, так и не изменив позы, продолжал буравить нас взглядом. – S'il vous plaоt, apportez nous au pavillon le verre du jus d'orange et la glace et la biиre bien refroidie[4].
– Кстати, я до сих пор не знаю, как тебя зовут, – сказала я.
– Игорь, – блондин склонил голову в шутливом поклоне. – Игорь Костромин, к вашим услугам, мадемуазель.
* * *
Тайна насильника-херувима оказалась простой, как, впрочем, любая тайна, ставшая известной.
– Осознание того, что я голубой, глубоко травмировало меня, – признался блондин. – Я понял это в семнадцать лет, но не мог ни принять этот факт, ни смириться с ним.
– А сейчас ты с ним смирился?
Игорь засмеялся.
– Полностью – и это сделало меня счастливым. Что может быть лучше, чем любить себя таким, каков ты есть?
– Надо же, ты стал настоящим философом. Кажется, я догадываюсь, почему ты набросился на меня в лесу. Пытался доказать самому себе, что ты не гей?
– Это была моя первая и последняя попытка, закончившаяся, как ты знаешь, самым позорным провалом.
– Первая ли? Целовался ты весьма профессионально.
На щеках херувима вспыхнул румянец.
– Вообще-то, до этого я тренировался. В одной книге я прочитал о технике поцелуев и отрабатывал ее более полугода.
– Отрабатывал? Каким образом?
– На плюшевом медведе, – покаянно развел руками насильник. – Только, ради бога, никому об этом не говори.
– Не скажу, – пообещала я. – А помимо поцелуев ты, извини за нескромный вопрос, еще какие-нибудь техники отрабатывал?
Херувим отрицательно покачал головой.
– К сожалению, нет. Ты, наверное, и сама это заметила. Для всего остального медведь не слишком подходил.
– И ты задумал потренироваться на женщине? Решил, что главное – начать, а дальше все пойдет само по себе, на "автопилоте"?
– Вроде того. Что-то всегда мешало мне знакомиться с девушками, словно
– То есть ты сознательно шел на изнасилование?
– Вряд ли это было сознательно. Это было какое-то помешательство. Мне казалось, что достаточно будет заключить женщину в объятия и поцеловать, а дальше все произойдет само собой, и я мгновенно освобожусь от тяготеющего надо мной заклятия.
– А техника поцелуев, которую ты изучал с медведем, была западная или восточная?
– Восточная. Медитация на ощущениях, измененное состояние сознания, вхождение в транс и все такое прочее. Тебе это знакомо?
– Знакомо, – кивнула я. – Теперь понятно, почему ты ни на что не реагировал.
– Это было удивительное состояние, – улыбнулся воспоминаниям Игорь. – Я словно проваливался в бездну. Осталось только головокружение от падения и завораживающая пульсация губ. Я чувствовал тебя и знал, что ты не сердишься, но ты не хотела быть со мной. Потом я услышал твой крик. Он словно выдернул меня во внешний мир. Я увидел, что мы лежим в луже и понял, что совершаю преступление. Тогда я вскочил и побежал в лес.
Дождь усилился, но я не обращал на него внимания. Промокший до нитки, я бродил по лесу до самого утра. Сначала я хотел лечь на землю, свернуться в клубок и не двигаться до тех пор, пока не умру. У меня ничего не получилось. Я как был, так и остался голубым. Я ненавидел и презирал себя, в то время как холод пробирал меня до костей. Потом отчаяние сменилось безразличием. На рассвете дождь прекратился, и в просвет между тучами пробились первые лучи солнца. Именно тогда я понял, что нет смысла бороться против своей природы и принял себя таким, какой я есть.
"Я гомик, – сказал я себе. – Я гей, я голубой, черт возьми, и это замечательно".
Потом я вернулся домой, три недели провалялся с жесточайшей простудой, и больше не пытался сделать из себя натурала. Ты была первой и последней женщиной, которую я поцеловал.
– А как ты оказался на вилле Беара?
– Исключительно по воле случая. Ив выиграл меня в карты.
– В карты? – изумилась я. – Действительно, оригинально. Я слышала, что в Турции некоторые мужья проигрывали в карты своих жен. Но игра на людей во Франции – это что-то новенькое. И кто же поставил тебя на кон? Ты сам или кто-то другой?