Месть ведьмака
Шрифт:
Сердце Евгении сжалось в странном предчувствии. Она уже хотела о чём-то спросить бабку, но та приложила палец к губам, намекая на то, что говорить нельзя. Как только мужчины достали из багажника контейнер и вынесли его на поляну, все выстроились за ними по двое и пошли следом.
На опушке леса стояло четыре берёзы, а между ними в земле зияла глубокая яма. Кто-то подал верёвки. Их привязали к ручкам контейнера. Как только его начали опускать вниз, все запели песню такими красивыми голосами, что у Евгении слёзы полились потоком.
— На
Девушка прильнула к нему губами. Ароматный напиток действительно её успокоил. Женя перестала слышать песню, хотя она ещё звучала, понимать что-либо, словно мозг её отключился, но ноги по-прежнему продолжали держать туловище в вертикальном положении.
Когда яму с контейнером засыпали землёй и заложили сверху сосновыми и берёзовыми ветками, чьи-то крепкие руки подхватили Женю и уложили поверх них. Она по-прежнему пребывала в прострации. Всё видела, но ничего не соображала, ничему не сопротивлялась. Ей было хорошо.
Все выстроилась в хоровод и начали почти бегом ходить вокруг неё, произнося какие-то заклинания. В это время что-то начало происходить в Женином организме, она это чувствовала. К ней не только возвращалось сознание, но и сила, уверенность, крепость, да такие, каких не было прежде. И лишь разум говорил, что не стоит подниматься на ноги до тех пор, пока не остановится хоровод, и не затихнут голоса. Когда всё стихло, с обеих сторон ей протянули руки и помогли подняться.
Перед ней стояла старая женщина и смотрела ей прямо в глаза.
— Ты прошла обряд очищения и посвящения в ведьмы, — сообщила та, — и займёшь место Акулины среди нас. Можешь не сомневаться: вся её сила и знания теперь перешли к тебе. Ты интуитивно будешь понимать, что делать в той или иной ситуации. Душа каждой женщины любого возраста будет у тебя, как на ладони. Ты сможешь помогать им или корректировать жизнь живущих. Общаться с душами мёртвых в интересах живых и тех же умерших.
Евгения выпрямилась, осмелела:
— Почему мне дано помогать только женщинам? Разве мужчины — не люди? Им помощь не нужна?
Старая ведьма внимательно всмотрелась в глаза Жени и шёпотом добавила, чтобы её слова не были слышны другим.
— И сила помогать мужчинам в тебе есть, но она под запретом. Ибо каждая ведьма способна делать не только добро. Ведьмак запечатал в тебе, как и всем женщинам твоего рода, возможность общаться с душами мужчин, чтобы вы не смогли навредить ему самому.
— Ведьмак? Какой? — тоже шёпотом спросила новоиспечённая ведьмочка. — И почему он боится, что я сделаю ему зло?
Екатерина сделала шаг к Евгении:
— Поблагодари всех за твоё посвящение в ведьмы.
Она надавила сзади рукой на шею девушки так, что та вынуждена была поклониться в пояс.
Екатерина и сама отвесила поклон, сопроводив его короткой речью:
— Благодарю вас, сёстры и братья, за честь, оказанную моей внучке
Женя ещё и спросить не успела, причём здесь затмение, как костёр вспыхнул ярким пламенем с множеством искр, словно в него бросили порох. Все присутствующие подняли руки к небу и затянули песню с красивейшей мелодией.
Их тела синхронно раскачивались из стороны в сторону в странном экстазе. И только теперь девушка увидела, как на круглую луну наплывает чёрная мгла. Когда её почти совсем не стало видно, в вышине над костром проявился огромный, полупрозрачный образ Акулины. Она улыбалась, но при этом слёзы, как настоящие, текли по её щекам и падали в костёр, вызывая в нём треск и образование множества искр. Эти искорки вылетали из костра, но уже холодные и всё ещё переливающиеся, оседали на белых одеждах присутствующих. Все стали сиять и переливаться, словно осыпанные бриллиантами.
Так Акулина выразила свою последнюю любовь и благодарность всем присутствующим. А они махали ей рукой и улыбались сквозь слёзы. В это время постепенно начала выходить из мглы луна. Затмение заканчивалось, меркло сияние белых одежд, а образ Акулины становился всё менее видимым. Не прошло и минуты, как он совсем исчез из поля зрения.
— Прошу на пир! — грянул из толпы мужской голос.
Все чинно, не торопясь, друг за другом, двинулись влево от костра. Там стояли настоящие столы и стулья, сдвинутые в одну линию. Столы были покрыты белыми скатертями и уставлены различными яствами. Когда все расселись по местам, Женя заметила, что на одном конце единого длинного стола стоит наполненное блюдо, бокал с вином и столовые приборы. Но никто за ним не сидит. Тот же мужской голос возвестил:
— Мы собрались с вами, чтобы отдать последние почести нашей почившей сестре Акулине и вспомнить её добрым словом. Каждый, желающий пообщаться с ней последний раз, может встать и сделать это.
Первой поднялась Екатерина. Держа в руке бокал с вином, она повернулась в сторону пустого места и начала свою речь:
— Дорогая Акулина, сильнейшая из ведьм и лучшая из всех матерей, я благодарю тебя за всё, что ты сделала для меня, для людей и моей внучки. Ты ни разу не посрамила честь ведьмы…
В этот момент Евгения увидела, как над пустым местом в конце стола волной колыхнулся воздух и слегка проявился образ молодой Акулины. Она улыбалась. Все ели, пили, по очереди говорили добрые слова в её адрес. Когда последний из присутствующий закончил свою речь, Женя почувствовала, что тоже должна что-нибудь сказать.
Она поднялась с места и, глядя в конец стола, начала:
— Дорогая Акулина, моя прабабушка, благодарю тебя за то, что одарила меня своей силой, что, пусть хоть один раз, но позволила увидеться с тобой живой и познакомиться.