Месть ведьмака
Шрифт:
— Так вот чем он её подкупил! — усмехнулась она и вновь повторила: "Решай, мама, сама. Но, если согласишься, то не говори Елене, что ты моя мать. Она на дух меня не переносит".
* * *
На четвёртый день Евгению выписали из роддома. Она не ожидала, что это произойдёт так быстро. Обычно женщины покидают роддом на пятые-восьмые сутки после родов. Поэтому не стала сообщать матери и бабушке об этом, а сразу позвонила Фёдорову, чтобы он приехал за ней. Явился он с букетом цветов, в фойе холодно приобнял её, поцеловал в щёку, взял из рук медсестры ребёнка и
— Ничего настоящего и душевного в моей жизни нет! — подумала она, — даже сына из роддома увожу не своего. А Андрей тоже хорош! Даже не поздравил меня с рождением ребёнка.
Когда Фёдоров привёз Женю с ребёнком домой, там её ожидал сюрприз. В прихожей стояла детская коляска. В своей комнате она обнаружила кроватку для ребёнка, пеленальный столик, на нижних полках которого аккуратными стопочками были сложены наглаженные пелёнки, детская одежда и всё, что нужно было для ухода за ним. Она поняла, что всё это привёз сюда Андрей, и поблагодарила его за это. После чего он сразу же удалился.
Баба Мария сама приняла из рук Евгении правнука, сначала прижала его к груди и зажмурилась от удовольствия. Потом положила в кроватку, раздела и стала рассматривать его личико.
— На тебя, Женя, похож твой сынок, — сделала она вывод. — Таким же будет умным и красивым.
Женя грустно улыбнулась и подумала:
— Эх, бабуля! Знала бы ты, чей это ребёнок, и что сотворила твоя глупая внучка со своим?
Анна Ивановна тоже посмотрела на внука, но особого трепета в душе по поводу его появления в доме не ощутила. Устыдилась этого и огорчилась. Ушла в кухню, накрыла на стол, пригласила всех обедать. Когда все расселись, сообщила дочери, что уже дала согласие Андрею Ивановичу стать нянькой его внуку, но предупредила его, что вернётся обратно, если почувствует, что не может угодить его дочери.
— Сегодня вечером он заедет за мной и увезёт к себе домой. — доложила она, — а Елену с ребёнком выпишут завтра.
Женя тут же поведала матери, про аномалию на груди у сына Лены и объяснила, что именно поэтому она не хочет им заниматься сама, и называет его поросёнком.
— Ты смотри, Женечка, как часто встречается такая аномалия у людей! И у тебя же она тоже есть, хотя почти совершенно незаметная.
— Я помню, мама! — рассердилась она. — Только ты об этом больше никому не рассказывай. Хорошо? Особенно Елене и её отцу.
* * *
Был уже поздний вечер, когда Андрей Иванович приехал за Анной Ивановной. Она попрощалась с бабой Марией, дочерью, взглянула на внука и с растерянным видом направилась к выходу. Андрей прихватил её увесистую сумку с вещами, попрощался и захлопнул за собой дверь.
— Господи! — взмолилась Евгения молча, — никому нет покоя из-за меня! Жили бы себе спокойно в своей пятиэтажке, так нет же, мне захотелось поиграть в ведьмы! И чем всё это закончилось? Мать родную хитростью выжила из дома, чтобы она ухаживала за моим настоящим сыном в чужом доме!
Она прошла в свою комнату, упала на кровать и затряслась в беззвучных рыданиях.
— Не страдай
* * *
Спустя минут двадцать джип Фёдорова остановился у высокого забора. Ворота на нём автоматически уехали влево, а машина медленно «поползла» в гараж. Андрей вышел из неё, выпустил Анну Ивановну, прихватил её сумку и повёл к трёхэтажному добротному особняку. В дверях их встретила статная, ухоженная женщина лет пятидесяти, одетая в голубое платье.
— Надежда, — обратился он к ней, — проводите Анну Ивановну в её комнату. С завтрашнего дня она, и только она, будет заниматься уходом и воспитанием моего внука.
Та измерила Анну Ивановну изучающим взглядом и позвала:
— Следуйте за мной. Я покажу, где вы будете жить.
Комната, которую ей выделили, была довольно-таки большой, с удобной мебелью. Имелся и санузел с душевой кабиной, унитазом и раковиной. Минуты через две Надежда принесла ей такое же платье, какое было надето на ней самой.
— Переодевайтесь, в этом доме весь обслуживающий персонал ходит в единой форме. Позже я познакомлю вас с ним, объясню, где и когда вы сможете бывать и принимать пищу. До возвращения Елены Андреевны домой вы свободны.
Платье подошло ей по размеру. Анна Ивановна разложила часть своих вещей на полки шифоньера, часть — развесила на плечиках. Всё остальное разместила в комоде, а потом позвонила дочери:
— Ну, вот я и на месте, Женечка! У Фёдорова огромный трёхэтажный дом. Комнату мне выделили уютную, с собственным санузлом. Выдали форму. Здесь весь персонал носит такую.
— Так, значит, ты там не одна? — обрадовалась Женя. — Будет с кем пообщаться, подружиться?
— Думаю, что да. Если честно, я здорово волнуюсь. Вдруг я не понравлюсь Елене Андреевне, так её здесь все называют.
— Да не смеши меня, мама! Я никогда не поверю, чтобы старший администратор театра, с огромным опытом улаживать конфликты, не нашёл подход к молодой, беспомощной мамаше. Ведь она полностью будет зависеть от тебя. Елена — не та девушка, которая будет нянчится со своим ребёнком, к тому же нелюбимым. Уверяю тебя, большую часть времени она будет где-нибудь тусоваться. Кстати, она ещё и учится заочно в каком-то институте.
В семь часов вечера Надежда постучала в дверь Анны Ивановны и пригласила пройти в столовую для персонала. Она поднялась со стула и последовала за ней. Столовая находилась на минус-первом этаже. Когда она вошла в неё, то увидела сидящих за столом трёх женщин, примерно её же возраста, и двух мужчин. Надежда представила Анну Ивановну им, а её предупредила, что отныне все её будут звать просто Анной. Так здесь заведено.
Две женщины были горничными, третья — поваром, а мужчины — выполняли обязанности охранников и рабочих по комплексному обслуживанию дома и территории вокруг него. Анне объяснили, что она может спускаться в столовую в любое время, если захочет есть. В холодильниках всегда есть то, чем можно будет утолить голод.