Месть ведьмака
Шрифт:
— Отвезите меня, пожалуйста, домой. Я здесь недалеко живу, покажу, как проехать.
— Евгения Олеговна! — застыл в ступоре мужчина.
Она взглянула ему в лицо и узнала в нём отца той самой девушки, которую лечила в гостиничном номере.
— Я — Андрей Иванович. Помните меня?
— Да, да, помню, — легонько потянула она его к машине.
— Вот так отблагодарил я вас за лечение! — расстроился он, открывая перед ней дверцу.
Затем быстро сел на своё место, развернул свой «Мерседес» по ходу движения машин и повёз Евгению домой. Она обернулась и увидела сквозь
И тут она услышала позади себя женский голос:
— У вас правда всё хорошо? Давайте мы всё же отвезём вас в больницу.
Женя посмотрела назад. На сидении сидела Елена, красивая девушка, с осмысленным, здоровым взглядом.
— Спасибо, — улыбнулась ей Евгения, — со мной всё в порядке.
Через несколько секунд она обратилась к её отцу:
— Перед этим домом заверните во двор, пожалуйста, и остановите машину у первого подъезда.
Андрей Иванович настоял на том, чтобы проводить её до самой квартиры. Вышел из машины, обогнул её спереди, открыл дверцу, за которой сидела Женя, и протянул ей руку. Она подала ему свою и вышла наружу. Поняла, что ему очень хочется рассказать, как чувствует и ведёт себя его дочь после её сеансов лечения. В машине, при дочери он сделать этого не мог. Ничто не должно было напоминать ей о том, что когда-то с ней произошло.
Когда они остановились на лестничной площадке, он поблагодарил Евгению за полное исцеление дочери и поведал, что всё же не уберёг её от нежеланной беременности, о которой они с ней узнали поздно, а врачи отказались делать аборт на четырнадцатой неделе.
— Не переживайте, Андрей Иванович, — начала успокаивать его Евгения, — этот ребёнок принесёт вам много радости.
Она замолчала, опустила глаза.
— У вас что-то случилось? — заволновался он.
Евгения тоскливым взглядом посмотрела на него, тихонечко щёлкнула пальцами и доверчивым тоном произнесла:
— Случилось. Вы первый, кому я раскрываю свою тайну.
Андрей Иванович уставился на неё, но почему-то долго и старательно пытался поймать её взгляд. Вроде бы и она смотрела ему в глаза, но они почему-то слегка куда-то косили.
— Я тоже беременна на четырнадцатой неделе и мне страшно, — наконец призналась она, — отец ребёнка пообещал отобрать его у меня после рождения, а меня уничтожить.
После этих слов её собеседник весь подобрался, выпрямился, принял решительный вид, взял её ладони в свои руки и заявил:
— Не переживайте, мы с вами этого не допустим.
Женя слегка улыбнулась:
— Ладно, мне пора. Прощайте! Пусть у вас с Леночкой будет всё хорошо!
Она осторожно высвободила свою руку из его ладоней, открыла ключом входную дверь квартиры и скрылась за ней.
— Не прощайте, а до свидания, дорогая Евгения Олеговна, — решительно произнёс он ей вслед и посмотрел на номер квартиры.
Ещё долгое время в этот вечер улыбка не сходила с лица Жени. Она была довольна собой. Ещё бы! Ведь она впервые сумела вложить в сознание Андрея Ивановича одним только взглядом и щелчком пальцев мысль о том, что он обязан оберегать её от всяких несчастий, думать о ней и любить. Теперь и этот, самый сложный способ
— Простите, Андрей Иванович, — еле слышно сказала она вслух, словно он находился рядом, — обещаю, настанет время, когда я отпущу вас, оставив о себе лишь добрые воспоминания.
Перед глазами вдруг всплыл образ Кучнорова, лежащего под деревом. Она тяжело вздохнула:
— Видит Бог, Дмитрий Степанович, я не желала вам того, что произошло. Видать, мой Ангел Хранитель решил таким образом защитить меня от вас. Сами виноваты, не надо было за мной гнаться.
* * *
На следующий день на работу Евгения явилась в приподнятом настроении, вошла в ординаторскую и застала своих коллег взволнованными и о чём-то эмоционально рассуждающими. Она зашла за ширму, переоделась и направилась к своему рабочему столу.
— Евгения Олеговна, слышали, что произошло с Кучноровым? — обратился к ней заведующий отделением.
— Нет. А что случилось?
— Вчера его обнаружили в бессознательном состоянии под деревом, недалеко отсюда.
— Сердечко подкачало? Он, кажется, уже не молодой?
— Нет, с сердцем у него всё в порядке. Полиция и врачи утверждают, что он был сбит машиной. Его так стукнуло, что ботинок слетел с ноги и упал в десяти метрах от его тела. Дмитрий Иванович получил серьёзные повреждения позвоночника и травму головы. Сейчас находится в травматологии в бессознательном состоянии.
— Машину, которая его сбила, нашли?
— В том-то и дело, что нет.
— Вчера на пропускном пункте у ворот дежурил муж нашей буфетчицы, — таинственным голосом заговорил рядом стоящий с Евгенией психиатр. — Так вот, он сказал, что полиция изъяла записи видеонаблюдений со всех наружных камер нашей больницы и домов напротив.
Только он это сказал, как отворилась дверь, и в кабинет заглянула дежурная медсестра.
— Евгения, Олеговна, — обратилась она к Мезенцевой, — звонил охранник с первого этажа, просил вас спуститься в холл. Там вас спрашивает полицейский.
Беседовать с сотрудниками полиции психиатрам приходилось довольно-таки часто из-за неадекватных поступков пациентов клиники. Поэтому она спокойно спустилась вниз и сама подошла к мужчине в форме.
— Вы меня ждёте? Я — Мезенцева Евгения Олеговна.
— Вас. Давайте присядем на диван.
Только теперь Женя почувствовала, что речь пойдёт не о пациенте больницы. Уж больно напористый вид был у полицейского. Он достал из внутреннего кармана удостоверение, раскрыл его и показал Евгении. Она прочла его фамилию и кивнула головой.
— Евгения Олеговна, — начал он, — почему, когда вы шли вчера после работы из больничного корпуса к воротам, трижды испуганно оборачивались назад, а потом побежали?
— Я? — сделала она удивлённый вид. — Честно говоря, не помню, чтобы я оборачивалась и тем более чего-то испугалась. А в чём, собственно говоря, дело?
Но полицейский не ответил на её вопрос, а продолжил задавать их сам:
— Тогда объясните, почему побежали?
И тут Евгению осенило. Она стеснительно потупила глаза.