Месть за отчуждение
Шрифт:
Оба противника решили довести дело до конца. Они выскочили на середину поляны. В решающий миг, монстр решил со всей силы ударить присевшего врага правой когтистой лапой… Егерь, замерший перед мутантом, со всей силы направил свой топор вверх…
…Топор рассек кисть монстра пополам, отрубив два пальца правой руки, направился вверх, отрубил правое щупальце на лице противника и оставил глубокий шрам, протянувшийся от отрубленного щупальца через бровь до лба. Сам егерь увернулся, откатившись в сторону, от
Монстр взвыл, захлёбываясь своей кровью он стал пятиться, затем развернулся и побежал к границе… В Чернобыль…
Егерь подбежал к Ней. Она была в сознании, а на Её лице выступала кровь…
Забытый лес разрезал крик егеря. Дорога до поселения путалась в мелькающих деревьях, обрывках мыслей и неугасающей ненависти.
…Керосиновая лампа тускло освещало лицо девушки, над которой склонилось трое. Егерь прижал к бревенчатой стене отошедшего от кровати врача:
– У неё есть шансы?
– Нет, Егерь. Больше часа ей не протянуть…
Егерь оттолкнул врача, накинул плащ и, открыв ногой дверь, быстро вышел на улицу и зашагал к своему дому. В дверях избы показалась Клава, которая пыталась помочь умирающей:
– Егерь, постой! Побудь с ней!
– но Егерь уходил, не оборачиваясь, Клава закричала ему вдогонку, - Ты всегда был с ней! Зачем бросаешь сейчас? Вернись, Егерь! Ты всегда будешь об этом жалеть! Постой…
Но Егерь уходил на юг, уходил мстить за своё отчуждение, а в его руке был намертво зажат топор…
Во тьме различался только силуэт сидящего на ступеньках сталкера, который спокойно курил. Сталкер иногда поворачивал голову и что-то себе бубнил. На затылке Осечка ощутил холод от металла. Он был под лестничным пролётом, и прислонялся затылком к чему-то твёрдому. В голове мелькали воспоминания и мимолётные образы, в глазах мелькали вспышки. Осечка попытался встать и захрипел - тело не слушалось, и его сводила боль. Сидящий сталкер привстал и в его руке показался огонёк от зажигалки. Мелкое пламя сбивалось, но отображало твёрдые черты лица Лекаря.
– Осечка, ты как?
– Хреново…
– Да это и понятно. Ты час уже бредишь. Рассказываешь в горячке про каких-то лесников и кровососов. И топор свой грозный из рук не выпускаешь.
Осечка перевёл взгляд на правую руку - в блуждающем тусклом свете зажигалки одиночка сперва увидел, а затем ощутил боль от сжатия рукояти своего топора… А на плите пола остались четыре рубца от него…
– Топором своим махался. Мне аж страшно стало. Я уж думал, ты в зомби превратился…
– Где… остальные…
– Здесь, сверху. Испугались, что ты в бреду всех перерубишь.
– Что… произошло…
– Тот коридор помнишь? Второй? Там на нас напали. И Контролеры были. Не меньше двух. Они сзади были, уже весь отряд
– Вот дьявол…
– Напомню: ты уже второй раз за сутки не поддался Контролерам. Это единственный случай в Зоне. Ян уже в себя пришёл. Приходи в себя, и пойдём вперёд. Назад у нас пути уже нет.
Через час все пришли в себя, и отряд стал собираться к следующему броску. В свете зажигалки, Серый объяснил, что все едва уцелели, за исключением фонарей. Ещё через полчаса отряд уже готов был отворить следующую дверь, найти труп Фавна и подобрать у него Излучатель. Осечка снова был в форме. Отряд подошёл к двери. Осечка повернул штурвал, и открыл металлическую дверь, в которую уставились четыре ствола.
За дверью оказалась тьма. И лишь совсем вдалеке, крошечный и очень тусклый источник света. По-видимому, это была одиночная тусклая лампа дневного света, которой едва хватало, чтобы осветить пол. Эта лампа расположилась на потолке в очень длинном коридоре, который сталкерам необходимо было пройти.
Отряд пошёл вперёд, освечивая стены двумя зажигалками. В свете колеблющегося пламени, стали различаться стены узкого коридора, окрашенные снизу в зелёный, а сверху в белый цвет. На полу была всё та же, но здесь отлично сохранившееся плитка…
Уже десять минут отряд расчётливо кидал болты и медленно приближался к лампе, и та была уже метрах в двадцати.
…Через пять минут отряд находился под одинокой лампой, в тусклом свете которой у стен оказались две разодранные лавки. Оказалось, что дверей нигде нет, а коридор тянется вперёд…
Громовержец упросил остановиться на пять минут. Все были на нервах и начали курить. Серый с Хельсом, удобно устроившись на лавках, впали в дрёму, а Володя, притупившись, что-то выискивал на экране своего неработающего ПДА. Лекарь только нервно курил, глядя в зелёно-белую стену. Громовержец начал отсчитывать. Осечка спохватился и попытался привести долговцев в чувства, но те отчаянно сопротивлялись.
Вдруг Лекарь приподнялся, и стал помогать Осечке поднимать сталкеров. Показав нужную тактику, они всё же смогли привести их в сознание. Что странно, никто из них ничего поначалу не мог вспомнить, и каждый сетовал, что его разбудили. Когда начали отходить, трое из отряда опять потянулись к лавкам под лампой. Стараниями Лекаря удалось вернуть сталкерам их цель. Так или иначе, Осечка смог направить отряд вперёд.
…Шаг. Шаг. Ещё шаг. И с каждым всё трудней и трудней. С каждым шагом ты уходишь. Уходишь. В любом смысле. Отряд уходил…