Месть женщины
Шрифт:
Премьера имела шумный успех. Ко мне в гримерную валом валили и девицы, и юноши определенных наклонностей. У Пал Семеныча странно поблескивали глаза, когда он, заключив меня в объятья, шепнул на ухо: «Наш с тобой триумф. Но не благодаря ошибке природы, а чему-то еще, мной пока не разгаданному. Нет, это не талант, хоть у тебя он тоже есть. Какая-то кроется за всем этим тайна…»
Алеша играл в том спектакле Меркуцио, и в сцене его гибели я плакала настоящими слезами. В любовных сценах мой голос звенел каким-то непонятным мне самой отчаянием,
После банкета по случаю премьеры Алеша отправился ночевать к нам — он не ночевал у нас с той самой ночи, которую мы провели вместе на диване в гостиной, хотя нередко заходил в гости. С Олегом они давно расстались. После Олега у Алеши было несколько увлечений, которые он называл «тщетными поисками трансцендентного идеала».
В тот вечер мы сидели рядышком на диване, оживленно обсуждая спектакль, возбужденные еще не перебурлившими в нас шекспировскими страстями, успехом, шампанским. Мама вошла в гостиную в пеньюаре и с аккуратно уложенными под сеточку волосами. Она воскликнула, всплеснув руками: «Господи, так вот же истинные Ромео и Джульетта, а наш Фантик носится с этой вислозадой Кутеповой. Этот осел ни черта не понимает в женском очаровании».
Сказав что-то еще — несущественное, а потому я не запомнила, — мама пожелала нам спокойной ночи и удалилась спать.
— Странно, — задумчиво произнес Алеша. — Мне тоже хотелось сегодня стать Джульеттой. А потом снова Ромео. Понимаешь?
— Кажется. Надо подкинуть эту идею Фантику, — сказала я, затрепетав при одной мысли о том, что Алеша будет обнимать и целовать меня, вдохновленный страстным шекспировским сюжетом.
— Но не только на сцене, а и в жизни тоже. Попробуем, а? — предложил он и обнял меня за талию.
— Давай. — Внутри меня что-то сладко заныло. — Только я… я чего-то боюсь.
— Чего? — удивился Алеша, вдруг убрав свою руку. — Я знаю, что ты девственница, и я вовсе не покушаюсь…
— Не в этом дело, — сказала я, невольно покраснев. — Я боюсь…
Тогда я так и не смогла объяснить причину своего страха, это сейчас я поняла, чего боялась: превращения травести в романтическую героиню. Но я, конечно же, согласилась на Алешино предложение пойти в мою комнату.
На всякий случай мы заперлись на крючок. Я заметила, как дрожат Алешины пальцы.
— Зачем ты отрезала свои чудесные волосы? — шепотом спросил он, и я уловила в его голосе сожаление.
Я сняла с болванки возле зеркала роскошный парик, который привезла мне из Флоренции мама, — я его даже не примерила толком, и он пылился на моем туалетном столике как напоминание о каком-то прекрасном мире, куда я не могла войти. Мое лицо в обрамлении розовато-сиреневых локонов мне показалось трепетно прекрасным. Алеша смотрел на меня, слегка прищурив глаза, потом вдруг крепко — по-мужски — схватил обеими руками за талию.
— Ты и этот старина Уильям возбудили во мне странное желание. Я хочу тебя.
У него получилось не сразу и, как мне кажется, сопровождалось
Утром, когда мы втроем пили на кухне кофе, Алеша вдруг сделал мне официальное предложение. Оно прозвучало очень театрально. Более того, он встал на одно колено и поцеловал мне руку. Но судя по его лихорадочно блестевшим глазам, это был не театр. Мама, кажется, ничего не поняла. Она хлопала в ладоши и кричала «браво!». Когда Алеша ушел, сказала как бы между прочим:
— Неисправим. Я надеялась, у него это с возрастом пройдет. В юности многие этим балуются.
— Но Алеша сделал мне самое настоящее предложение, — возразила я, не оборачиваясь от раковины, где мыла чашки.
— Ах, девочка моя, Олег тоже когда-то делал мне предложение. Он-то, по крайней мере, кое-что представляет из себя в постели, хотя, конечно, не экстра-класс. Этот твой так называемый жених с вялым членом…
— Мама, не смей! — возмутилась я. — Как ты можешь быть такой циничной!
— Деточка, лучше циничной буду я, чем окружение, в которое ты попадешь, благодаря этому человеку, — голос матери стал серьезным, и в нем зазвучала неподдельная тревога. — Поверь мне, я люблю его самым искренним образом, но не до такой степени, чтобы жертвовать ради него собственной дочерью.
— Мама, ты не права. Он… он настоящий мужчина, — возбужденно возразила я. — Он удивительный, он такой нежный, тонкий…
— А, уже попробовала, — как-то слишком уж равнодушно сказала мать. — Нет, я вовсе не собираюсь препятствовать вашему браку, тем более что ты все равно меня не послушаешься, а мне бы очень не хотелось потерять тебя, деточка. Пускай Алеша, если хочет, переселяется к нам. Тем более что завтра я улетаю на съемки, а потом уеду в Пицунду.
Алеша с радостью принял предложение остаться у нас. Правда, в тот вечер я ждала его до двух часов ночи, и он явился пьяный встельку.
— Справлял мальчишник, — заплетающимся языком пояснил он. — Ну а теперь сдаюсь в твои нежные девичьи руки, моя Джульетта.
Алеша заснул, когда я мыла его в ванне. Мама помогла мне дотащить его до тахты.
— Будьте счастливы, детки, — сказала она, прощаясь с нами утром в прихожей. — И не расстраивайтесь, если у вас не сразу все получится. — Она наклонилась, поцеловала меня в шею и прошептала в самое ухо: — Только не нужно спешить с регистрацией.
Но Алеша как раз очень с ней спешил. В тот же день мы с ним сходили в ЗАГС, и нам милостиво скостили испытательный срок до двух недель. Алешу почему-то страшно взбесило то, что мы не можем стать формально мужем и женой сию минуту.