Месть
Шрифт:
Герсен, хоть и удивился подобным словам, но был более сдержан в проявлении чувств.
– Я не признаю за собой ни одной из этих ролей.
– Какое-то безрассудно беспечное настроение, как наваждение, вдруг овладело им.
– Подойдите сюда, где мы будем наедине друг с другом.
– Он взял ее за руку и провел к самому дальнему столику в темном углу веранды. Жердин шла напряженно, едва ли не сопротивляясь ему, а присев, приняла чопорную позу, как будто намерена задержаться здесь всего лишь на секунду - другую. Взгляд ее теперь был холодным и отстраненным, а сама
– Я не могу надолго задерживаться. Впереди - экскурсия в пустыню, а я должна принять участие в подготовке к ней.
– Говорят, пустыня сказочно прекрасна ночью. Особенно, когда светит луна. Вы отправляетесь в пустыню пешком?
– Конечно же, нет. Мы наняли туристский автобус, специально предназначенный для поездок в пустыню. Я должна уходить. Проявленный мною интерес к вашим делам, заверяю вас, на самом деле чисто случаен.
– Наши чувства дополняют друг друга, поскольку мне расхотелось рассказывать вам о чем бы то ни было.
– Почему же?
– удивленно спросила Жердин, даже не пытаясь подняться из-за стола.
– Вы могли бы поделиться услышанным с кем-нибудь и причинить мне огромнейшие неприятности. Жердин нахмурилась.
– Значит, вы считаете, что я выбалтываю все, что мне известно, своим друзьям?
– Вовсе не обязательно. Но, как вы сами подчеркиваете, ваш интерес чисто случаен. Вы могли бы невзначай обронить что-нибудь, что со временем могло бы дойти до тех ушей, не для которых были предназначены те или иные мои слова. Я отведу вас к друзьям. Герсен поднялся. Жердин же упрямо отказалась даже пошевелиться.
– Будьте настолько любезны, сядьте. По сути вы просите меня удалиться, что выставляет вас в далеко не лестном свете. Где же ваша хваленая обходительность сейчас?
Герсен медленно опустился на прежнее место.
– Не преувеличивайте мою галантность. Что-то, непонятное для меня самого, заставляло меня говорить совершенно искренне.
– Вас, похоже, совсем не заботит мое уязвленное женское самолюбие, раздраженно произнесла Жердин.
– Ваше самолюбие в моих руках находится в полной безопасности, сказал Герсен.
– Могу ли я до конца быть откровенен с вами?
Жердин на мгновенье задумалась.
– Что ж - здесь нет никого, кто мог бы помешать вам. Герсен наклонился далеко вперед, взял ее обе ладони в свои.
– Вся правда вот в чем: в двух десятках шагов отсюда стоит принадлежащая мне космическая яхта. Ни о чем большем я бы не мечтал, как о том, чтобы забрать вас отсюда и доказывать вам свою любовь под всеми созвездиями вселенной. Но я не имею права тешить себя подобными мыслями даже в самых потаенных мечтаниях.
– В самом деле? И - спрашиваю снова из чисто праздного любопытства почему не можете?
– Потому что я всецело принадлежу работе, которая крайне опасна и не терпит ни малейшего отлагательства.
В глазах Жердин сверкнули озорные искорки.
– Вы бы бросили эту работу, если бы я согласилась соединить свою судьбу с вашей?
– Даже не упоминайте об этом вслух. Мое сердце перестает биться, когда
– К вам вернулась вся ваша галантность в полном своем блеске.
Герсен еще ближе наклонился к Жердин - она не шелохнулась, чтобы отодвинуться. Когда лица их разделяло не более нескольких дюймов, Герсен замер, затем неожиданно отпрянул назад. И одновременно с этим почувствовал, как затрепетали руки Жердин в его пальцах.
– Если вы не забыли, в Сержеузе мы говорили о Ленсе Ларке, - выждав какое-то время, произнес Герсен.
Зрачки Жердин мгновенно расширились.
– Это самый порочный из всех ныне живущих на свете людей!
– Вы упомянули о каком-то неприятном эпизоде, связанном с Ленсом Ларком? В чем он заключался?
– Да, в общем, ничего особенного, обычный инцидент. Мы живем в районе под названием Ллаларкно. В один прекрасный день какому-то дарсайцу вздумалось приобрести дом, соседствующий с нашим. Мой отец не очень-то жалует дарсайцев, он терпеть не может запах их пищи, не переносит их музыку. Завидев покупателя, он негодующе вскричал: "Убирайтесь! Чтоб вашего духу здесь не было! Вам не удастся купить этот дом. Вы думаете, мне хочется изо дня в день обнаруживать, что над моим забором торчит ваше безразмерное дарсайское лицо? Ступайте прочь!" Дарсаец ушел. Позже мы узнали, что это был Ленс Ларк собственной персоной.
– Как он выглядит?
– Я видела его мельком. У меня впечатление, что он - крупный мужчина с длинными руками, большой лысой головой и черными усами. Кожа у него коричневато-розовая, с характерными дарсайскими бледными пятнами.
– После этого вы еще видели его когда-нибудь?
– Судя по всему - нет.
– Он никогда не прощает обид - об этой черте характера Ленса Ларка ходят легенды - и знаменит остроумными выходками.
– Пусть устраивает выходки, какие ему вздумается. Мы этого не боимся, так как поддерживаем строжайшую систему безопасности, находясь в непосредственной близости к Глуши. Но почему это вас так интересует Ленс Ларк?
– Я надеюсь убить его. Но сначала мне нужно найти его. Поэтому-то я и покупаю акции "Котзиш" - чтобы привлечь его внимание.
Жердин устремила на Герсена взгляд, полный ужаса и изумления. Уже захотела что-то сказать ему, как на их стол легла чья-то вытянутая тень. Это был Альдо, голова его была откинута чуть назад, лицо выражало недовольство. Резко наклонившись к Жердин, он произнес:
– Прошу прощения, но ваша тетушка, Высокочтимая Мейнисс, очень встревожена тем, что вы не торопитесь присоединиться к ней.
– Хорошо, я сейчас же иду к ней.
– Вы планируете принять участие в экскурсии в пустыню?
– спросил Герсен у Альдо.
– Не стану отрицать.
– И куда же вы намереваетесь отправиться?
– Мы посетим Чайльзы.
– Голос Альдо стал совсем ледяным.
– Идемте, коль вы пообещали, Жердин.
– Дарсайцы, как мужчины, так и женщины, как раз вот сейчас толпами отправляются в пустыню.
– Нас это совершенно не волнует, пока они стараются не попадаться нам на глаза.