Месть
Шрифт:
Жеткич не заставил себя ждать, вновь наплевав на хороший тон, войдя ко мне без стука.
— Барон! — Лицо каменное, взгляд злой. — У нас на землях объявилась нечисть!
— Я в курсе, сэр. — Для полноты картины не хватало аккуратной кружечки чая, чтобы так, знаете, с оттопыренным мизинчиком сделать глоток. Ну или пенсне, на худой конец.
— Как?! И вы молчали?! — У него аж кулаки сжались.
— Не пойму вас, вы ведь тоже должны быть в курсе оккупации моих водоемов водяной нечистью, увы, из-за них мы с вами и встретились в этот недобрый
— Прекратите валять дурака! — Он подлетел ко мне, впиваясь взглядом. — Навки не нечисть! Они разумны, прекрасны и на целую голову выше всех нас в своем величии! Если тут кого и называть нечистью, так это нас, людей!
— Ого. — Именно так, без восклицательного знака на конце, с небольшой даже усталостью и полуулыбкой, адресованной юной прелестнице, которую вижу только я, с осуждением качающей головой. — Так ведь и подумать можно чего лишнего после таких слов, сэр Жеткич.
— Вы на что намекаете, сударь? — Его губы превратились в поджатую белую нить. — Вы в чем-то меня изволите подозревать?
— Пока только в непонятной любви к водоплавающим, но был бы не против, если бы вы изволили, достопочтимый сэр, задрать рубашку. — Нет, конечно, это не он, но позлить законопослушного гражданина, это мы завсегда.
— Ну что ж, пожалуйста! — Он с легкостью скинул свою мантию и рубашку, показывая свой довольно-таки приличный торс с неплохо развитой мускулатурой. Естественно, ни о какой чешуе речи ни шло, впрочем, это было бы слишком просто, увы, судьба не так милостива ко мне. Хоть некие потусторонние силы и пытаются намекнуть об обратном.
— Довольны, барон? — Он, похоже, вновь взял свои эмоции под контроль, так как голос стал спокойным и с расстановочкой. — Теперь вы готовы без дурачеств и глупых амбиций выслушать меня, вашего волей судьбы защитника?
— Всегда, пожалуйста, я весь внимание! — Жестом указываю на соседнее кресло.
— Не нужно только смеяться, барон, но ваше кладбище в Касприве ограбили. — Он накинул рубашку, присаживаясь по моему приглашению.
— Что украли? — Естественно, вскидываю бровь. — Оградку? Памятник? Чьего-то дедушку?
— Скажите откровенно, сударь, вас предыдущий защитник порол ремнем? — Он устало потер лицо ладонями. — Вы просто невыносимы подчас.
— Ну что значит порол? — Расплываюсь в улыбке. — В воспитательных целях, исключительно ума ради, проводился пару раз процесс установки контакта с моим сознанием через нижние седалищные полушария моего организма. Как же меня пороть-то? Я же тут вроде хозяин.
— Седалищные полушария… — Он помотал головой из стороны в сторону, видимо пытаясь осмыслить витиеватость моих слов. — Значит, так. Буду пороть без всяких там процессов и прочей хренотени, если и дальше будешь мне мозги пудрить! Имею, между прочим, полное право, согласно вердикту короны!
— Лишь бы на пользу, — кивнул я ему.
— Так вот, кладбище ограблено, с него скачали всю некротику, весь
— Жуть какая. — Черт, не получилось поставить восклицательный знак, хорошо хоть не зевнул.
— Вы понимаете, что такое некромант? — Он даже подался от удивления назад, не находя, видимо, должной его представлению эмоциональности с моей стороны. — Это квинтэссенция зла! Это тьма и разрушение!
— Угу. — Я представил себе тьму и разрушение, что, наверно, сейчас в соседней комнате вяжет мне шарфик. — Прямо жуть жуткая.
— Юноша, вы или не понимаете всей глубины, или не владеете вопросом. — Он покачал головой. — По сравнению с тем, что может выпустить в этот мир некромант, все навки, вместе взятые, могут показаться вам детским лепетом! Земля утонет в крови и погани, что пройдет чумой, не оставляя ничего и никого в живых!
— И навок тоже? — попробовать намекнуть я.
— Сударь. — Он испуганно заозирался. — Если это очередной финт вашей мести, советую вам одуматься! Я еще могу закрыть глаза скрепя сердце на наличие в вашем обществе вампирши, но за некроманта я лично вас сопровожу на костер, причем не только благодаря указу короны, но и из личных принципов!
— Понимаю. — Нет, намекать не стоит.
— Остановитесь, барон. — Он поднялся, собираясь уходить. — Месть еще никого до добра не доводила.
— Ну что, тьма, трепещешь? — Встретил я бабулю, вновь вошедшую ко мне после ухода Жеткича. — Чувствуешь уже, как праведная длань света сомкнулась вокруг тебя?
— Ой, иди ты знаешь куда? — Фыркнула Хенгельман, берясь за чайные принадлежности. — Тебе бы все шутки шутить, ты лучше скажи, как в твоем больном сознании смогла зародиться идея оголить зад половине населения города?
— Хех, классный праздник вышел, правда? — Я искренне рассмеялся.
Да уж, на удивление народ вошел в раж! Понравилось им представление, хоть и опять обо мне всякие слушки пошли, ну да бог с ними. Вон, какой размах набрал! Хоть и значилось в моем указе до захода солнца искать полюбовника водяной королевны, но пьяные мужики в чем мать родила, считай еще половину следующего дня, под дружный хохот ходили по улицам, демонстрируя и предоставляя для сверки свои стручки и горошинки. Чем иной раз доводили местных дам до красноты или хохота, в зависимости от постановки и серьезности вопроса, ну вы сами понимаете, копье у пьяного воителя не того, затуплено, скажем так. Ну да конечно, не все так радужно, кто-то пил-гулял, кто-то веселился, ну а у кого-то по-прежнему был траур. Река по-прежнему несла угрозу и по-прежнему представляла нешуточную опасность для мирных жителей.