Месть
Шрифт:
Лаурин не сразу поняла, о чем он говорит... а когда поняла, было уже поздно. Капитан снова вскочил в седло и поехал прочь, а с ним и его товарищи. Девушка залилась румянцем.
– Да озарит Свет ваш путь, – крикнул капитан, помахав Соррели рукой.
Когда ратники скрылись в клубах пыли, Соррель повернулась к Лаурин.
– Научись держать свой острый язычок за зубами, не то он доведет тебя до беды. Ты здесь пока никто и ничто. Перед тобой был капитан королевской стражи, и к таким людям надлежит относиться с уважением...
Соррель закашлялась
К тому времени, когда старушке полегчало, ни ей самой, ни Лаурин было не до стражников и не до споров о правилах вежливости. Куда больше девочку беспокоило состояние ее наставницы.
– Ты больна, Соррель? Чем я могу тебе помочь?
– Уже не больна, – ответила старушка. – Я просто состарилась. Мое время почти вышло.
– Твое время?
– Дело, для которого я пришла в этот мир. Я передам тебя твоим родителям живой и невредимой, а потом могу отправляться на покой.
Лаурин стало не по себе, и она поспешила заговорить о другом.
– Ты сможешь идти дальше?
– Помоги мне встать, девочка. Мы еще не добрались до деревни, надо быть начеку.
Лаурин предложила взять у Соррели сумку, но та отказалась. Однако девочка не успокоилась, пока не переложила к себе в карман три яблока и не забрала у старушки небольшую фляжку с водой. Невелик груз... но помощь дороже.
Следующую милю они шли, погрузившись в свои мысли – шли медленно, хотя погода была прекрасной, а дорога ровной. Понемногу Лаурин успокоилась. Соррель просто утомилась, но с ее упорством... Да она больше и не жалуется. Солнце стояло в зените, и до Хэмптина – так называлась ближайшая деревушка – было уже недалеко. Там они и заночуют, даже если местные крестьяне не расщедрятся и спать придется в сарае, а ужинать коркой хлеба.
Соррель как раз говорила об этом, когда они миновали новый поворот дороги и увидели телегу. Она была перевернута, а у обочины неподвижно лежал человек с залитым кровью лицом. Над ним склонился другой, помоложе. Парень, казалось, был вне себя от горя. Завидев женщин, он бросился к ним.
– Помогите, прошу вас! – закричал он. – Это мой отец! Он умирает.
– Свет всесияющий! – воскликнула Соррель.
Еще недавно она призывала к осторожности, а сейчас собственные предупреждения начисто вылетели у нее из головы и поспешила к телеге.
– Быстрее, Лаурин, – бросила она через плечо.
Девочка огляделась. Соррель прожужжала ей все уши, а сама... Даже Лаурин видела, что здесь что-то не так.
Тем временем Соррель достала из сумки чистую тряпицу, чтобы вытереть лицо лежащего человека и осмотреть его раны.
– Лаурин! – крикнула она. – Мне нужна вода. Девочка послушно подошла поближе и протянула флягу.
– Держи. Воду мы всегда найдем.
Она покосилась на паренька, и тот тут же отвел глаза, хотя еще миг назад только что не сверлил ее взглядом. Кажется, он был не на шутку обеспокоен и даже плакал, но где хотя бы слезинка? А что он пытается увидеть у нее за спиной?
Лаурин обернулась, но было уже поздно. Сзади приближались двое здоровяков.
Она взвизгнула, и тут парень схватил ее. Он был тощим, но сильным, и его пальцы больно стиснули ей локти. Соррель тоже закричала: мнимый больной навалился на нее и подмял под себя.
– Ну что, посмотрим, что у тебя в сумке, старая? А если не найдется ничего интересного, я возьму кое-что у твоей внучки, – он облизнул губы и смерил Лаурин сальным взглядом. Его лицо было перемазано кровью и выглядело устрашающе.
– Нет! – ахнула Лаурин. Чтобы понять его намерения, не нужно было умения читать мысли.
Один из разбойников сунул ей прямо в лицо зайца с перерезанным горлом. Так вот откуда кровь... Лаурин попыталась оттолкнуть скользкую, дурно пахнущую тушку, но только перемазалась. Мужчины загоготали.
– Тащите ее в лес, – бросил предводитель, указывая глазами на Лаурин.
– Беги, девочка, беги!..
Больше Соррель ничего не успела сказать. Парень обернулся и ударил ее с такой силой, что старушка упала на землю и больше не шевелилась.
До этого мгновения Лаурин была слишком потрясена, чтобы даже пошевельнуться. Однако сейчас в ней проснулась ярость. Грабители приподняли ее и тащили в лесок, и она едва касалась ногами земли, однако она не только подняла крик, но и принялась пинаться и царапаться. В конце концов, она куснула одного за ухо и отхватила мочку. Здоровяк взвыл и выпустил девушку, но его приятель по-прежнему держал Лаурин так крепко, что у нее начала неметь рука, и вдобавок отвесил ей пощечину.
– Вставай, Белко! – рявкнул он. – Надо оттащить девчонку подальше от дороги, а потом повеселимся. Поквитаешься с ней от души за свои уши. Хотя было бы за что... на них и смотреть было противно.
Белко замечание не понравилось, но он предпочел отыграться на Лаурин. Она получила еще одну затрещину, а потом разбойник заломил ей руку, чудом не вывихнув кисть. Лицо у девочки горело, а перед глазами стояла все та же картина: Соррель неподвижно лежит в траве, а один из грабителей копается в ее сумке.
Вскоре их догнал парень и его мнимый отец.
– Где моя бабушка? – закричала Лаурин.
– Померла! – злобно рыкнул предводитель шайки. – И с тобой будет то же самое, если не заткнешься.
Капитан Лингос прибыл со своим маленьким отрядом точно в назначенное время и застал помощника прайм-офицера у ручья, на берегу которого королевские стражники разбили лагерь. Их юный командир, раздевшись до пояса, растирался старой рубахой, с его волос текла вода. Он чем-то походил на прайм-офицера Кайруса, с которым Лингос успел послужить. Дело не только в том, что парень был на удивление хорош собой. Джил обладал таким же острым умом, получил отличное образование, был смелым, уверенным в себе, почти надменным... да, от таких мужчин женщины теряют голову.