Месть
Шрифт:
— Элен, прошу тебя, перестань, — прервала ее Кирстен, но та уже обрушилась на Лоренса:
— Что, черт возьми, с тобой происходит? Неужели ты думаешь, что она мало страдала? Не скажешь ли мне, чего ты добиваешься, убеждая Кирстен, что ты ее ненавидишь?
— Господи! — воскликнул Лоренс, горько рассмеявшись. — Я хотел забыть о ней еще пять лет тому назад, и сейчас хочу, чтобы ее не было в моей жизни…
— Так что же ты здесь делаешь? Не припомню, чтобы она тебя приглашала…
—
— Черта с два! Если ты думаешь, что я позволю тебе измываться над ней…
— Элен! Я могу сама за себя постоять, — прервала ее Кирстен.
— Да уж, это ты несомненно можешь! — насмешливо воскликнул Лоренс. — История это подтверждает. Но эту битву тебе не выиграть, Кирстен, мне не по душе, что ты вернулась, я никогда не хотел этого…
— А я никогда не приглашала тебя сюда! Так что убирайся отсюда. Иди и поразмысли о своем браке!
— Перестаньте, прошу вас, перестаньте! — крикнула Элен. — Вы впадаете в истерику, Бог знает из-за чего…
— Элен! Замолчи! — потребовал Лоренс.
— Нет! Пиппа ушла, Лоренс! Смирись с этим! Она бросила тебя, потому что любит другого. Надо продолжать жить. Обвинять Кирстен в том, что произошло пять лет назад, бесполезно: ты не меньше виноват в этом.
— Я? — не веря своим ушам, воскликнул Лоренс.
— Да, ты! Ты толкнул ее на то, что она сделала, а теперь не можешь простить ей этого. Пора признать это. Может, тогда вы оба сможете заняться делом и вместе закончите твой проклятый фильм.
Лоренс был так ошеломлен этими словами, что уставился на Элен, как на инопланетянку. Потом в глазах его зажегся злобный огонь и он обернулся к Кирстен.
— Так вот в чем дело, — сказал он. — Ты не можешь получить работу, поэтому решила разбить мою семью, чтобы работать со мной. Ты, видно, совсем рехнулась, если думаешь, что я подпущу тебя…
— Уже пять минут назад я просила тебя убраться отсюда! — заорала Кирстен. — А ты, Элен, отдай ему его проклятую рукопись и…
— Мою рукопись? — изумился Лоренс. — Ты раздобыла экземпляр моей рукописи?
— Черт возьми, — пробормотала Элен. — Это я раздобыла твою рукопись, а Кирстен прочла ее.
— Рукопись сырая! — крикнула Кирстен. — Поэтому не надейся, что я возьмусь за такой материал. Можешь катиться к чертовой матери вместе со своей рукописью и паранойей.
Взбешенный Лоренс направился к двери.
— Постой, постой! — крикнула Элен, пытаясь успокоить их. — Давайте попробуем разобраться в этом до конца. Скажи, зачем ты пришел сюда? Что тебе надо от Кирстен?
Стряхнув руку Элен, Лоренс повернулся к Кирстен.
— Она это знает. Пусть поговорит
— Не любишь кого? Кирстен или Пиппу?
— Кирстен, конечно!
— Но откуда знать Кирстен, любишь ты ее или нет — это только тебе известно. Так что придется тебе самому убедить Пиппу…
— Думаешь, я не пытался?
— Ну, ладно. Может, тебе пора убедить себя?
Лоренс посмотрел на нее с такой ненавистью, что Элен чуть не расхохоталась.
— Хорошо, хорошо. Теперь я поняла, — сказала она. — Именно затем ты сюда и пришел, не так ли? Ты хочешь убедить себя…
— Элен, — произнес он угрожающе. — Мне не надо убеждать себя. После того, что она сделала…
— А что она сделала, Лоренс? Что она сделала плохого?
Лоренс посмотрел на Кирстен, и у него сжалось сердце — такую боль он увидел в ее глазах.
— Она знает, что, — пробормотал он.
Кирстен отвернулась, но он грубо схватил ее за руку.
— Почему? — закричал он. — Почему ты это сделала?
— Лоренс, — вмешалась Элен, — если тебе нужно разобраться в этом, то не делай этого так грубо.
Лоренс не отрываясь глядел в лицо Кирстен, и когда она, наконец, подняла на него взгляд, то увидела в его глазах страдание, смятение и боль.
— Я никогда не смогу простить тебя, и ты это знаешь, — сказал он.
— Я знаю, — прошептала она. — Именно поэтому я никогда не смогу простить себя.
Несколько секунд спустя за ним закрылась дверь.
— Я хочу выпить, — сказала Элен, направляясь к бару.
Кирстен закрыла рот рукой, чтобы подавить рыдание.
— Извини, — прошептала она. — Мне нужно время, чтобы прийти в себя. Надеюсь, ты поняла, почему я не могла позвонить ему? Я никогда не решилась бы на это.
Элен тяжело вздохнула.
— Я и не представляла себе, что он до сих пор так горюет, — сказала она. — Казалось бы, прошло столько лет…
— Да, — улыбнулась Кирстен. — Но если у него такая боль, значит, он очень сильно любил меня.
— Что ж, тут нечего возразить.
ГЛАВА 13
Лоренс проснулся, словно от толчка. Глухо билось сердце, он с трудом дышал и был весь в поту от неутоленного желания. Что-то упиралось ему вбок. Протянув руку, он отодвинул от себя ножонку Тома и застонал от мучительной боли в паху.
Невидящим взором он уставился на тусклый свет, пробивающийся сквозь опущенные шторы. Влажные простыни прилипли к телу, в комнате было душно.