Место битвы – Италия?!
Шрифт:
Топонимика местности, где происходят описанные события, пока является спорной, под Бела-градом же большинство исследователей принимают древнерусский город-крепость Белгород, находившийся к западу от Киева на реке Ирпень (сейчас село Белогородка). Но возможно и скорее всего, это был город Юрьев (основанный Владимиром «Святым»), сейчас именуемый Белой церковью. По всей видимости, Всеслав использовал его в качестве своей временной резиденции после захвата власти, потому что в самом Киеве было много скрытых и явных врагов, и находиться ему там в тот период было небезопасно. А Бела-град был своего рода генеральным штабом, где собирались преданные ему люди и велась крупномасштабная подготовка для взятия Нову-града. Под этим городом понимается то Новгород-Северский, то Новгород на Волхове, но скорее всего это был город, который впоследствии стали называть Минском, как и любой другой вновь строящийся древнерусский город, первоначально он назывался Новым городом по отношению к Старому городу – Киеву. Характерным погодным явлением для города Минска являются густые туманы, при которых уровень видимости в городе снижается до 1 км и менее. Образуясь ночью в замкнутых котловинах, туманы иногда долго не рассеиваются.
Взяв именно этот
108
Дудуток – по мнению видного русского мыслителя И. Д. Беляева топоним «Дудудки» следует отождествлять с селением Дудичи, расположенным к югу от Минска.
109
Немига – Карамзин полагал, что это река Неман (т. II, прим. 118).
Вероятно, всё, что касается древнего Новгорода в истории Киевской Руси, имеет отношение именно к городу Минску, а не к Новгороду на Волхове. Внятного объяснения названия города Минска нет. Исходя из «народной этимологии» его название произошло от слова «менять», так как Минск был расположен на пересечении главных торговых путей, проходивших через старую Русь. Город вырос в верховьях реки Свислочи вблизи волоков, соединявших бассейны Чёрного и Балтийского морей. Древнерусские варианты названия – «Мньскъ», «Мнескъ», «Мнскъ» встречаются в летописях. В более поздних источниках название города пишется и без буквы «ять» – «Меньск», «Менеск», «Менск». Форма «Менск» исчезает из официальных документов только в XVIII в., когда старобелорусский язык полностью исключается из государственного употребления. В конце XVIII в. при разделах Речи Посполитой название города переходит в русский язык как «Минскъ».
«… А САМЪ ВЪ НОЧИ ВЛЪКОМЪ РЫСКАШЕ; ИЗ КЫЕВА ДОРИСКАШЕ ДО КУРЪ ТМУТОРОКАНЯ; ВЕЛИКОМУ ХРЪСОВИ ВЛЪКОМЪ ПУТЬ ПРЕРЫСКАШЕ. ТОМУ В ПОЛОТСКЕ…».
Многие исследователи переводят словосочетание «до куръ» как «до пения петухов», «до рассвета», считая, что в Древней Руси оно было «одним из суточных терминов и соответствовало поздней ночи», т. е. легко для своей гипотезы трансформируют куриц в петухов. А лингвисты предлагают считать это понятие неразложимым выражением, т. е. наречием «докурь». Помимо временного толкования существует и географическое определение этого оборота, а также в значении живого места, поселения.
Я же считаю, что слово «курь» в данном отрывке следует перевести и соответственно понимать его, как слово «курия» – curia от латинских слов cum – вместе и vir – мужчина. В древности это был один из видов народных советов в итальянских городах-государствах, так называемая «куриатная комиция» – собрание мужчин-воинов, состоящее из 10 родов. (Именно в римской республиканской курии был зарезан Юлий Цезарь.) Позднее в Венеции курия трансформировалась в такой орган государственного управления, как «Совет десяти». А в Запорожской Сечи это слово, видоизменившись, превратилось в такое общеизвестное понятие, как «курень». Этим словом в Малороссии стали называться войсковое подразделение и его жилые помещения, а командовал им соответственно куренной атаман. Значит в Тмутаракани (Венеции) «курь», она же курия будет означать предположительно «старый дворец Дожей» (первый дворец Дожей на островах Риальто), в котором на тот момент жил и правил «Великий Хресови». От первоначальной конструкции старого дворца, построенной до 1000 года на основе уже существующих римских стен, почти ничего не осталось. Это античное здание было уничтожено пожаром. Основное строительство нынешнего дворца было осуществлено в 1309–1424 годах предположительно архитектором Филиппо Календарио. И после очередного пожара дворец Дожей был восстановлен в 1577 году Антонио де Понте.
В этом отрывке Автор снова помещает Всеслава в отрицательный образ, только уже волка-оборотня – волкудлака [110] – человека, который после ночного демонического перевоплощения в волчье обличье становится обладателем сверхъестественной, звериной, нечеловеческой силы. Вот как в эзотерической литературе описывается это превращение. Уединившись, человек совершает необходимый обряд, произносит заклинания, после чего раздевается догола. Неожиданно его тело начинает напрягаться и становиться прозрачным, пока не исчезнет совсем. А на этом месте тут же появляется вначале прозрачное, а потом тёмно-лиловое с густым подшёрстком тело волка.
110
Волкудлак – волк + длака; второе слово обозначает волосы, шкуру и сохранилось в сербском и словенском языках. По украинскому народному поверью, колдуны и ведьмы, желая кого-либо
Значит днём Всеслав обычный, простой с виду человек, который физиологически ничем не отличается от других людей. И ко всему прочему он на тот момент уже выполняет текущие и повседневные обязанности главы государства: принимает послов, выслушивает доклады бояр и советников, разбирает судебные тяжбы, раздаёт уделы своим верным союзникам и преданным вассалам. А в полночь Всеслав легко, со знанием дела обернувшись в волка-оборотня, порыскал из Киева до «курь Тмутараканя» – до курии венецианской, т. е. до дворца Дожей, где власть захватил и на тот момент правил его потенциальный союзник и единоверец – язычник, некий «Великий Хръсови».
В традиционных комментариях слово «Хръсови» заменено конъектурой «Хорс». Откуда в научных изданиях взялся этот Хорс? Вот как это преобразование комментирует А. Лаврухин в своей заметке «Академические «подновления» в СПИ»: «Примечательно, что текст Екатерининской рукописи «Слова» в академических изданиях советского периода дан с некоторыми «подновлениями» без указания на таковые. К примеру, в Екатерининской копии написано «хръ сови», а в издании 1960 года АН СССР (ред. Д. С. Лихачёва) «Хръсови». Эти сделанные учёными исправления сразу же порождают имя языческого бога Хорса и убирают всякие возможные мысли о параллелях отдельно написанного «хръ» с очень похожим буквенным обозначением имени Христа на православных иконах и камнях».
В моём же понимании «Великий Хресови» – это не какой-то пресловутый бог Солнца – Хорс, которому Всеслав «дорогу перебегал», как утверждают некоторые комментаторы, а весьма конкретный исторический персонаж. Это Великий Аттила [111] , наречённый в народе «бич Божий» или «божья кара» – Хресови. В то время говорили, что он выполз на свет как будто из преисподней «сын Дьявола, посланный в наказание за грехи». В Тмутаракань (Венецию) Всеслав прибыл к нему за помощью для борьбы с христианской оппозицией, основные силы которой были на тот момент собраны в Полоцке. Одно дело захватить верховную власть в столице, но совершенно другое дело удержать эту власть в стране и сделать её легитимной. Значит, последнее предложение этого фрагмента будет выглядеть следующим образом: «великому Хръсови влъком путь прерыскаше тому в Полотск». Окончание фразы, «тому в Полотск», явно относится к великому Хръсови, которому Всеслав указывал короткую и безопасную дорогу, т. е. сопровождал его, чтобы на пути их следования не возникало каких-либо эксцессов и недоразумений с местными князьками. Затем им совместными усилиями удалось окончательно разгромить в Полоцке христианскую оппозицию, состоящую из недовольных его правлением русских князей. При этом сам город был безжалостно разрушен и опустошён, фортификационные сооружения затем были срыты. Церкви и храмы в городе были разграблены и осквернены воинами Аттилы, так что Всеслав не мог слышать никакого мелодичного колокольного звона в Киеве из Полоцкого Софийского собора, якобы зовущего его к заутренней службе, потому что, скорее всего, на тот момент там раздавался надрывный погребальный набат. Впоследствии город возродился уже на новом месте, и остатки храма, которые выдают за ту самую Полоцкую Святую Софию (в которой Всеслав якобы слышал звон) находятся в «новом» Полоцке.
111
Аттила – этимология имени: имя тюркского происхождения и означает «батюшка» (atta – «отец» + ila – уменьшительно-ласкательный суффикс).
Залив в Полоцке людской кровью последний очаг недовольства с чувством внутреннего спокойствия, что на захваченную им власть больше никто не посмеет претендовать, Всеслав быстрее ветра помчался в столицу, чтобы там последний сомневающийся в его праве на трон из первых уст узнал, кто вышел победителем в решающей схватке за верховную власть в стране. И снова Автор подчёркивает, как ловко (триискусно) используя свою чёрную, бесовскую силу, «Всеслав – чародей» за одну ночь преодолел немыслимо большое расстояние. Киевляне-то думают, что их новый правитель находится где-то далеко, за тридевять земель, а Всеслав-то уже прибыл в столицу. Ранним утром, с первыми петухами, когда кончается действие его чёрной магии, он вернулся с организованного им кровавого шабаша в Киев. Прибыв из Полоцка, язычник Всеслав, как ни в чём не бывало, уже слушал заутреню в Софийском соборе. Примерно так же (напоказ) во времена перестройки вели себя бывшие советские партийные бонзы в православных храмах. Своим появлением в соборе Всеслав показал, что он по-прежнему в силе и верховной властью ни с кем делиться не намерен. При этом стоял он на хорах, или полатях (эмпоры – балкон внутри церкви), которые размещались над боковыми нефами в западной части Софийского собора. Там же во время службы, словно небожители, располагались все члены его великокняжеской семьи. А проходили они туда по специально выстроенному для этой цели наружному переходу (галерее) непосредственно из своих жилых палат. В древности открытые галереи с трёх сторон опоясывали этот храм. Помимо архитектурной композиции эти переходы имели чисто практическое значение в плане безопасности первых лиц государства. По какой из них пройдет князь? Вероятному заговорщику или подосланному убийце угадать было трудно. И внимательно рассмотреть Всеслава в тот ранний предрассветный час праздным зевакам тоже было проблематично. Подавляющее большинство его поданных по вероисповеданию в то время были уже истинными христианами, и «Всеславу-чародею» по крайне мере на людях приходилось притворяться добродетельным и набожным правителем, хотя на самом деле он был чёрный ворожей и злой колдун, а в душе неисправимый кровожадный язычник.