Место для неугодных
Шрифт:
Через тридцать минут была готова походная похлебка. Не самое вкусное, что я ела в своей жизни. Но придираться не стану, нужно привыкать к простому, как раньше больше не будет. Хотя как было раньше? Да практически так же. Муж выделял на содержание имения весьма скромные деньги. Мы с ним сразу не сошлись характерами, поэтому на мое содержание выделялось еще меньше, чем давал отец. С отцом мы поругались в день свадьбы и больше не общались. Тогда я его умоляла не делать так, в нашей стране уже несколько лет, как стало не принято проводить договорные браки. В последние годы позиция женщины в современном обществе стала куда как крепче и самостоятельнее. И я росла, почему-то уверенная, что и отец позволит мне учиться, самой вести дела и выбрать мужа. Но как же я ошибалась. Когда я вернулась из пансиона, куда отец меня отправил после смерти матери,
Сейчас оглядываясь назад, я понимаю, что уже тогда мне следовало понять, чем все может закончиться. Возможно, мне следовало бежать, как и собиралась. Но тогда я была юна и боязлива. Побоялась, что отец найдет. Может и нашел бы, но стоило попробовать.
Отец выдал меня замуж за маркиза Дарена Лиаран через полтора месяца. Мой будущий муж мне не понравился с первого раза, да и все последующие разы он мне был искренне противен. Обрюзгший, хотя был старше меня всего на пару лет, водянистые голубые глаза, широкий рот и взгляд, как будто я его собственность. По тому брачному договору, который они заключили, по факту так и было. Тот договор я читала, он был сделан по образцу еще столетней давности, нынче такие вообще не используют, но юридическую силу все равно имеет. Вот поэтому у меня ничего и нет сейчас. Если бы не тот договор, то я могла бы оставить за собой хотя бы приданое, но осталось только то, что мне подарила прабабка и то, только потому, что отец или забыл про эти земли и дом, или не счел их хоть сколько то выгодными.
Кстати, мой отец и будущий муж и познакомились в клубе ретроградов, где собирались все противники современных достижений и веяний. Впоследствии из этого клуба и выросла революционная ячейка, когда члены клуба решили перейти от болтовни к действиям. Не могу сказать, что они были глупцами, точнее они ими были, но действовали умно и, если бы не пара оплошностей, все могло бы получиться.
Но об этом я узнала только постфактум.
После свадьбы муж, который тоже не впечатлился строптивым характером невесты, видимо отец говорил совсем о другом, сплавил меня в дальнее имение и посещал от силы раз в полгода. Я, правда, так и не понимала для чего он это делал. В свою постель я его не пускала, он мог бы попробовать взять меня силой, но живой я бы не сдалась. Да и не могла я представить такого слизняка пытавшегося скрутить меня. В его редкие визиты мы практически не общались. Он мог бросить мне несколько завуалированных оскорблений, после чего удалялся в столицу, где имелись женщины куда сговорчивей меня. Думаю, что Дарен согласился на брак со мной только потому, что у меня было хорошее приданое, а сам он не умел деньгами распоряжаться, поэтому его финансы оставляли желать лучшего. Так я и жила в отдаленном имении, читала книги из небольшой городской библиотеки, общалась с тройкой слуг, которые жили в доме, вот и вся моя жизнь в замужестве.
Нагрянувшие стражники во главе с королевским дознавателем, стали для меня полнейшей неожиданностью. Я вообще не понимала, что происходит, пока стражи порядка обыскивали дом, перевернув все верх дном, а дознаватель устроил мне допрос на добрых три часа, который и потом повторился еще неоднократно. Тогда-то я и поняла, что отец и муж крупно вляпались в ту самую попытку государственного переворота, о котором писали в последние несколько месяцев.
Меня под конвоем, как какую-то преступницу, препроводили в столицу, позволив взять только вот этот чемодан, на котором я теперь сидела и ела остывающую похлебку. В столице все допросы повторились, опрашивали даже немногочисленных слуг, которых, как и меня, привезли в столицу. Тем не менее, как ни старались дознаватели приплести меня к действиям революционеров, ничего у них не вышло. Факты говорили за меня: я никогда не жила с мужем в столице, виделись не чаще раза в несколько месяцев на несколько дней, которые он приезжал в имение, маги подтвердили, что не смотря на десять лет замужества, я по-прежнему невинна, чем шокировала всех мужчин, которые говорили со мной, денег от мужа я получала ровно столько, сколько проходило по банковским документам, все расходы были мною вписаны учетные книги имения. Им просто не к чему было подкопаться. Последним, что решило исход моего дела, стала беседа с королевским менталистом, на которую я дала полнейшее согласие, хоть это было довольно мучительно. После
Доев похлебку, отправилась сполоснуть тарелку у небольшого ручья, который протекал неподалеку. За ссыльными следили, но я давно уже заметила, что скорее не потому, что боялись побегов, а чтобы зверье не съело. Куда этим людям бежать? На каждом из них стоит метка ссыльного с указанием срока ссылки. А вот на меня внимания не обращали. На мне и метки не было, потому что мне просто предложили удалиться из столицы и не появляться в крупных городах страны, где я могла бы попасть в поле зрение местной аристократии, которая с упоением обсуждала как саму политику короля, так и не случившийся переворот.
Поскольку средств к существованию у меня практически не было, все имущество отошло короне, а я осталась только с тем чемоданом, который взяла из дома, когда меня везли в столицу, и в той же одежде, то путешествовать вместе с ссыльными для меня еще не худший вариант. По крайней мере, здесь кормят и разрешают проехать часть пути.
Спасибо, что королевские дознаватели позволили обратиться в имущественную палату с запросом на наличие имущества в личном пользовании Алисии Норн, у меня была надежда, что отец оставил на мое имя хотя бы счет в банке. Хвала богам, что меня выручила прабабушка, которую я и видела всего то один раз в жизни и то в детстве. Так что теперь я просто следовала вместе с ссыльными, так как денег у меня не было, украшений, серьги и кулон, на дорогу не хватило бы.
Дорога для меня не была легкой, но я старалась думать о будущем. Сотни людей живут даже хуже, чем эти ссыльные или я, так что это тоже опыт, и какое никакое, а приключение. Я улыбнулась собственным мыслям и вернулась в лагерь, отдала плошку и пошла к чемодану, чтобы посидеть впрок, до вечера остановок больше не будет.
Глава 2
К вечеру колонна людей и несколько фургонов добрались до следующей остановки. На пути в нескольких местах стояли большие бараки на расстоянии дневного перехода, для ночевки ссыльных. Здесь были походные кровати и очаг, на котором готовили и обогревались в ночь. Был колодец с водой, и ее можно было нагреть, чтобы обмыться. В общем, не все так плохо, как мне показалось в начале первого дня, когда от усталости у меня ноги еле поднимались.
В пути мы уже неделю, так что мои ноги привыкли или смирились, что каждый новый день несет только новые километры дороги.
Некоторые за время пути успели сдружиться, но ко мне никто не подходил, знали, что я как то замешана с революционерами. Слухи по колонне распространялись быстро. Даже я, ни с кем не общавшаяся прекрасно знала о многих других, просто нужно уметь слушать. А о том, как и сколько человек казнили на главной площади, знают все и здраво опасаются. Я же ни сколько не тяготилась одиночеством, привыкла. Практически десять лет компанию мне составляли лишь несколько человек и книги, которых я перечитала практически все в библиотеке небольшого городка.
Ночь прошла также, как и все предыдущие: храп соседей, ароматы не свежих тел и неудобная походная кровать, от которой болит спина, но все равно это лучше, чем спать на полу. Хотя многие спали, я вот тоже подумывала на нем расположиться в следующий раз, так как спина не проходила уже несколько дней, и постоянная дорога не способствовала этому. Но вчера перед сном я слышала, как двое стражников переговаривались, что осталось всего два дня пути до рабочего городка Радол, с расквартированным полком ополчения.
Про Радол я знала только то, что это маленький город у северных границ страны. В основном о нем знали лишь только потому, что рядом находились шахты по добыче орты. А там, где орта, там деньги, бандиты и военные. С одной стороны мне бы найти место потише, а с другой, наоборот, здесь я могла бы попробовать начать жизнь сначала, только уже не женой и аристократкой, а свободной женщиной и простолюдинкой.
— Слыхал, говорят в городе опять будут набирать рабочих в шахты, — проговорил рядом со мной крупный угрюмый мужчина, — я лучше пойду в ополчение.