Место летнего отдыха
Шрифт:
Об этом не писали в рекламных проспектах Брайервуд Мэнор, но в школе за годы набиралось достаточно «трудных» учениц, и мисс Саммерфилд научилась обращаться с ними мастерски. Она начала с того, что послала учителей осмотреть, не вызывая шума, школьную территорию и здания. Пожилую преподавательницу латыни командировали проведать кафе и магазины, торгующие мороженым, а также городские кинотеатры. Свое дело она знала и сумела поболтать с продавцами билетов на автобусных и железнодорожных станциях, не вызвав никаких подозрений.
Не
– Миссис Картер? – сказала она. – Добрый день. Вас беспокоит мисс Саммерфилд из Брайервуда. Я уже много лет работаю директором, и мой опыт подсказывает, что подобные вещи дают повод для настоящего беспокойства очень редко; тем не менее считаю своим долгом поставить вас в известность: по всей видимости, Молли покинула школу. Юность – горячая пора. Дежурный видел, как сегодня днем она выходила из школы с молодым человеком, и…
Мисс Саммерфилд отстранила трубку от уха и вздохнула. Истерик она не терпела.
Когда зазвонил телефон, Кен, Сильвия и Карла только что сели ужинать у себя дома в Коннектикуте.
– Я послушаю, – сказал Кен, вышел в холл и взял трубку. – Хелен!? – поразился он, а Сильвия стала медленно подниматься со стула, не заметив упавшей салфетки.
– Что случилось? – спросила Карла, но ей никто не ответил.
Пока Кен молча слушал, приложив к уху телефонную трубку, Сильвии показалось, что прошла целая вечность.
– Ну, вот что, Хелен, – наконец сказал он своим низким, бесконечно печальным голосом. – Ты должна взять себя в руки. Никому не станет легче, если…
– Карла, – сказала Сильвия, – тебе не трудно пойти к себе на пару минут? Я тебе потом объясню.
– Ладно, – обиделась Карла и стала медленно подниматься по лестнице.
– Нет! – крикнул в трубку Кен.
Снова наступило молчание, после чего Кен громко и отчетливо произнес:
– Хелен, ты это брось. Вызови врача, попроси у него успокоительное и ложись спать. Я сам займусь этим. Да. Да. Да. Я займусь. Да. Спокойной ночи.
Он положил трубку и повернулся к Сильвии, лицо его неожиданно посерело и постарело.
– Молли убежала из школы, вероятно с Джоном, – сказал он и снова взял трубку, чтобы позвонить в Колчестерскую академию. Почувствовав слабость, Сильвия села. Она слышала, как Кен задает по телефону вопросы, потом он положил трубку на место.
– Джона нет в школе уже три дня, – сказал он. – Администрация связывалась с Бартом, и он просил их прекратить поиски.
– Скорее всего они вместе убежали, – тихо произнесла Сильвия.
Он
– Семнадцать и восемнадцать лет, совсем дети! – сказал он. Сжав кулак, он со всего размаху ударил по телефонному столику. – Проклятый Джонни! Будь он проклят!
Он сделал глубокий вдох. Система масляного отопления в подвале жужжала громче обычного.
– Мы все прокляты, – сказала Сильвия без всякого выражения.
Кен мотнул головой, словно боксер, получивший сильный удар, и сел, нервно разминая пальцы на руках. Только тут он заметил, что Сильвия плачет. Он встал и быстро подошел к ней.
– Прости, – сказал он.
Ее всхлипывания, сидевшие глубоко внутри, рыданием вырвались наружу, согнули ее пополам и заставили разомкнуть тесно сжатые зубы. Он поднял ее на руки, как ребенка, перешел к дивану и сел, крепко прижав к себе.
– Они живы, – мрачно промолвил он.
– Откуда ты знаешь? Они могут…
– Не могут.
– Все равно… – хлынувшие слезы не дали ей договорить, и он стал качаться взад и вперед, нянча ее, словно грудного младенца, и приговаривая:
– Тихо. Тихо. Они живы. Не будем делать из этого трагедию.
– Смерть – не единственная трагедия!
Потеряв терпение, он вскочил, положил ее на диван и стал мерить шагами гостиную. Дом дрожал от его тяжелой поступи, и он прогрохотал своим низким голосом:
– Я был дураком. Впадать в отчаяние не собираюсь! Ни за что!
– Собираешься праздновать?
– Хоть один кто-то должен здесь сохранить рассудок!? Хелен говорит, что хочет покончить с собой, черт подери!
– Но где они? Что они будут делать?
– Они приедут сюда! – сказал Кен и с оглушительным звоном влепил кулаком правой руки по ладони левой. – Они поженятся, если еще не успели, и закончат свое образование!
– Она, может, уже беременная. Может, из-за этого они и убежали.
– Пусть! – Кен снова залепил кулаком по ладони. – Тебя волнует, что скажут соседи?
– Нет, – сказала она. – Они могут попасть Бог знает в какую беду. Если они напуганы…
Он повернулся на каблуках и посмотрел на нее.
– Нет! – сказал он. – Ты, что, их не знаешь? Моя дочь не дура, не какая-нибудь дочь сапожника! А сына своего ты разве не знаешь?
– Мы сами во всем виноваты, – монотонно произнесла Сильвия. – Мы даже не имеем права возмущаться.
– Оставим обвинения и упреки! – резко возразил он. – Их у нас было предостаточно! – он вытянул вперед свои большие руки и растопырил пальцы. – Вопрос не в том, кто первым бросит камень, а в том, кто первым поднимет его и начнет строить!
– Что ты собираешься строить? – с горечью спросила она.
– Все! Им потребуется наша помощь. Ты что, хочешь утешить их, предложив разделить с ними чувство вины? Ерунда! Им понадобятся: наша любовь, наши деньги и советы – именно в такой последовательности, а не групповой психоанализ!