Место под солнцем
Шрифт:
Она нажала выключатель, игравший роль звонка, и, прищурившись, посмотрела на дом.
– Ты уверена, что сегодня дежурит тот же полицейский, что и вчера? – спросила Анника. – Пропустит ли он нас?
Карина поудобнее ухватила сумку – сегодня клетчатую.
– Да, он, – ответила Карита. – В этом можешь быть уверена. – Она посмотрела на Аннику. – Правда, он не разрешит взять с собой твою большую камеру, – продолжила она. – Он сразу поймет, что мы пытаемся его провести.
Дверь на террасу открылась, и Анника метнулась к машине, чтобы положить камеры на заднее сиденье.
– Я
– Думаю, что эта улица уже исчерпала свою квоту преступления за год, – ответила Карита и помахала рукой полицейскому.
Анника вгляделась в смутно видневшийся за стеной дождя силуэт сержанта, идущего к воротам. Она еще раз убедилась, что телефон лежит в сумке. Она уже делала им снимки, например, в Золотом зале после Нобелевского убийства.
Снимки получаются неважные, но для публикации вполне пригодные.
– Анника, ты идешь? – крикнула Карита.
Она подбежала к переводчице в тот момент, когда полицейский отпирал створки ворот.
– I’m sorry, – сказал он на ломаном английском и официально протянул Аннике руку.
Она кивнула и вытерла с лица дождевую воду.
Бассейн перед домом был просто огромен. Влажные скамьи из темного дерева от воды казались черными. Очертания усадьбы терялись за сплошной пеленой низвергавшегося с неба водопада.
– Это стена, где они подключились, – сказал полицейский и показал разбитую дверь на террасу.
– Мне переводить? – спросила Карита.
– Я понимаю по-английски, – ответила Анника.
Они вошли в дом, и полицейский закрыл за ними дверь. Наступившая тишина казалась такой же плотной, как дождь. На мгновение Аннике стало трудно дышать.
– Газ? – спросила она, поспешно повернувшись к полицейскому. – Его здесь уже нет?
– Уже давно нет, – ответил он.
Они стояли в большом холле, потолок которого находился, видимо, на уровне крыши – высота его была метров шесть, если не больше. Две лестницы по обе стороны холла вели на второй этаж. С середины потолка свисала громадная кованая люстра. Пол из плит белоснежного мрамора казался пустым и холодным как лед. В стенах были ниши с копиями античных скульптур.
Анника никак не могла отделаться от ощущения, что ей нечем дышать. Воздух был сырым и затхлым.
– С чего мы начнем? – спросил полицейский, и Анника вздрогнула от неожиданности.
Она порылась в сумке и вытащила одну из старых игрушек Эллен. Это была маленькая желтая собачка, которую Эллен выиграла в лотерею, как обычно во время посещений развлекательного центра «Зеленая роща».
– Моя дочь с радостью подарила бы эту игрушку Мю.
– У вас есть дочь? – спросил полицейский.
– Она ровесница Лео, – ответила Анника.
Полицейский повел их на мраморную лестницу.
Анника старалась не отставать от него, Карита шла в паре шагов от Анники. По дому тянуло сквозняком, видимо, где-то было открыто окно. Она не стала спрашивать еще раз, но ей все время казалось, что из дома улетучился не весь газ.
Вдоль второго этажа тянулся коридор, двери из которого вели в несколько
Полицейский указал на нее рукой.
– Там нашли детей, – сказал он.
Аннике стало душно, она судорожно глотнула воздух открытым ртом.
Там, наверное, была родительская спальня, подумала она, призвав на помощь свою рассудительность.
– Да, здесь жила девочка, хотя вы и сами это знаете, – сказал полицейский и открыл первую дверь по левую сторону коридора.
Анника застыла на пороге.
Комната оказалась довольно маленькой. Стены были выкрашены в розовый и золотистый цвет. Двойные двери вели на балкон, откуда открывался вид на бассейн, а дальше, за дождем, угадывались контуры поля для гольфа. В углу стоял детский письменный стол на изогнутых ножках. На столе лежали карандаши, акварельные краски, бумага для рисования. Остался стоять здесь и стакан с темной водой, куда девочка макала кисточку. В другом углу стояла неубранная кроватка. Она осталась такой же, какой была, когда девочка выбралась из нее, разбуженная газовой сигнализацией.
Анника судорожно кашлянула, вошла в комнату и направилась к кроватке, в изножье которой лежала кукла с курчавыми каштановыми волосами. Присев на корточки возле кровати, Анника взяла в руку куклу.
– Creo que la senora qiere estar sola, – сказала Карита полицейскому, и Анника ее поняла.
«Думаю, что сеньора хочет остаться одна».
Полицейский закрыл дверь за ее спиной. В комнате наступила мертвая тишина. Было слышно лишь, как дождь стучит по мраморным плитам террасы.
Анника достала из сумки телефон, направила его на кроватку, сфокусировала на смятом белье и нажала спуск. Потом она подошла к рисункам на столе.
На рисунке была изображена девочка, едущая верхом на коричневой лошади. С неба на зеленую траву светило солнце, девочка и лошадь смеялись. К глазам Анники подступили слезы. Чтобы не расплакаться, она до боли прикусила губу. У стола она сделала еще несколько снимков. Потом положила телефон в сумку, немного поколебалась, оглянулась на дверь, взяла со стола рисунок и тоже положила в сумку. Подойдя к кроватке, она положила желтую собачку на подушку и пошла к двери. Постояла на пороге несколько секунд, вглядываясь в комнату, а потом вышла в коридор. Она закрыла дверь, и при этом тихо звякнула табличка на ней: «Здесь живет Мю».
Карита и полицейский ушли в родительскую спальню, откуда доносились их приглушенные голоса. Двойная дверь была приоткрыта, и серый дневной свет проникал из щели в коридор.
Анника поспешно вытащила телефон и дрожащими руками сфотографировала дверь, возле которой были найдены мертвыми дети и их мама.
Она медленно пошла по коридору, пряча в сумку телефон. На следующей двери тоже висела табличка: «Здесь живет Лео». Она порылась в сумке и нашла модель гоночного автомобиля Калле. Открыв дверь, вошла в комнату мальчика.