Место Силы 1-2
Шрифт:
Они просто знали, что от таких мудаков всегда будут неприятности. И не просто неприятности, Неприятности с большой буквы. НЕПРИЯТНОСТИ капсом. НЕПРИЯТНОСТИ жирным капсом и с тремя восклицательными знаками!!!
Пол содрогнулся.
Где-то зародился, прокатился по залу и утих страшный рык.
А потом в глазах потемнело.
* * *
Здравствуй, друг!
Вы не смогли задушить в себе скверну взаимной вражды.
Вы
Из-за таких, как вы, погибали цивилизации, и сейчас вы увидите, как это было.
Пришёл час твоего Наказания.
Возьми оружие и постарайся выдержать его с честью.
Защити свою семью.
Защити своих друзей.
Защити своё общество.
Удачи!
Глава 28
В жизни каждого человека рано или поздно наступает такой период, когда он думает, что теперь-то уж точно знает о жизни всё.
Это необходимо. Этакая защитная реакция психики. Познав крохотный пузырёк вокруг себя, мы убеждаем себя в том, что это — всё.
Ну, по крайней мере, этого нам хватит, чтобы дожить до собственных похорон.
Иначе, наверное, нельзя. Иначе можно просто сдохнуть от ужаса перед неизвестностью, которая окружает тебя, давит многотонным грузом, справиться с которым нет никакой возможности.
Я пробыл в Месте Силы два дня.
Я выжил в туннелях в режиме Усиления и даже сохранил жизнь Целительницы.
Я побывал на паучьем уровне, где до меня, предположительно, не бывал никто.
Я видел Врата и вернулся обратно.
Этого мне хватило, чтобы вообразить, будто о первом уровне Места Силы я знаю… ну, если не всё, то достаточно, чтобы расхаживать тут, сунув руки в карманы, и поплёвывать.
Наказание раскрыло мне глаза на реальное положение дел и избавило от иллюзий навсегда.
Дверь, ведущая в туннели, распахнулась сама, и внутрь, клацая челюстями, ворвались два шатуна. Помню, я ещё подумал, что это ерунда. Утренняя зарядка с поправкой на местные реалии. Поработаем немного топорами и мечами.
Потом внутрь хлынуло нечто светло-зелёное, полупрозрачное. Какая-то слизь, объёмом около куба, навскидку.
— Знаешь, почему эту штуку назвали холодцом, Крейз? — спросила Лин, которая запрыгнула на стол и помогала взобраться Минку.
— Вопрос с подвохом? — хмыкнул я. — Она мерзкая, студенистая и…
— Вспомни, из чего варят холодец, — перебила Лин. — А потом попробуй сунуть внутрь руку. У тебя их две — развлекайся.
— С ним бесполезно драться, — сказала Алеф и тоже вскочила на стол, потянула меня за собой. — Просто держись подальше.
Холодец пополз к нашему столу — мы ближе всех сидели к двери.
В зале началась паника. Никто не торопился рубить мертвецов, все забирались на столы и занимали оборону. Стаффы закрылись
Я поднял голову и нашёл взглядом толстяка. Тот так и стоял там, наверху, глядя вниз, будто его парализовало, будто он превратился в памятник самому себе и своему идиотизму.
Скрам продолжал кричать:
— Поднимите меня! Поднимите меняа-а-а!
Гайто бросился к нему на помощь. С третьего яруса, с противоположной стороны зала.
Я был гораздо ближе, и я сам не заметил, как спрыгнул со стола.
— Крейз, нет! — взвизгнула Алеф. — Крикун!
Я не понял, что она имела в виду. Знал лишь две вещи: мне нужно подхватить Скрама, и ещё — он будет орать. Не просто орать. Он начнёт вопить так, что у меня башка разорвётся на тысячу кусков. Потому что человека со сломанным позвоночником просто нельзя поднимать и тащить, это верная смерть или вечный паралич в обычном мире. А здесь — всего лишь адская, ни с чем не сравнимая боль.
Но я верил в то, что любая боль будет лучше непоправимой и окончательной смерти.
Я успел сделать пару шагов, когда произошло нечто странное. Все звуки исчезли. Все, кроме одного. Я слышал непонятный трубный гул, как будто кто-то задумчиво мычал про себя мелодию: «У-у-ум-м-м, у-у-у-у-у-ум-м-м-м-м-м».
Ноги перестали шагать. Я остановился, и между мной и Скрамом встал серый человек.
Его кожа серебрилась в рассеянном свете. На ней было множество складок, как будто он был очень стар и до недавних пор был очень толстым, но в результате жуткой болезни сбросил килограмм пятьдесят веса.
Впрочем, это нельзя было назвать человеком. У него были не ноги, а лапы, перепончатые, напоминающие ласты аквалангиста. Руки, кажется, не имели ладоней вообще. Длинные пальцы росли прямо из запястий и медленно шевелились, гнулись вперёд и назад, словно не имеющие суставов.
Зато эти гипнотические движения соотносились с напеваемой существом мелодией: «У-у-ум-м-м, у-у-у-у-ум-м-м-м-м…»
В довершение всего у крикуна не было лица. Вместо лица пульсировала серо-серебристая кожистая воронка, на дне которой находилось Ничто.
Оттуда доносился звук.
Пространство вокруг крикуна плыло, размазывалось. Как будто весь мир был нарисован на куске презерватива, и этот презерватив сейчас кто-то натягивал на тот орган, на который обычно и натягивают презервативы.
Возможно эта нелепая ассоциация и позволила мне выпасть из транса. Я сжал руку и уже привычно ощутил твёрдую, надёжную рукоять топора.
Добраться до крикуна я бы не успел. Он бы зачаровал меня снова через секунду. И я сделал то, что великолепно получалось в паучьем подземелье. Это сложное и в то же время простое, неописуемое усилие ума. Раз — вскинуть топор со светящимся лезвием. Два — и фиолетовый световой полумесяц летит в крикуна.