Место службы – Владикавказ. Интернет-дневник офицера (2006—2010)
Шрифт:
Здесь ещё одна ремарка. Вещь, которая сводит на нет полезность дежурного, – это оружие. Брать его в наряд обязательно. Применять строго запрещено при любых нарушениях порядка. Утрата автомата – это гроб, турма.
Освещение в лагере отсутствует, на «стой, кто идёт» здесь реагируют только проверяющие, и то – только трезвые. Что-то становится видно только на дистанции, на которой автомат уже бесполезен. И всё.
Но фиг с ним. Бойцы его знают, значит, не бандит и не местный. Отходим. Бычка-бычка-бычка. Развязный стиль, вечное «ты слышь, это Северный Кавказ», «тебе п. здец,
Мне, с одной стороны, спокойно – человек даже лучше, чем основная масса. С другой стороны, позицию-то я сдал. Выходим почти одновременно. «Ну чё, Лёха, всё нормально?» – «Нормально. Извини».
Три часа ночи. Напротив лагеря на дороге останавливается белая «Волга». Вылезают четверо в штатском. Бухие. Подхожу. Лезут знакомиться. «Да я сам пиджак, но уже комбат здесь был. Раньше такие пиджаки были: мы умели! Как работали – так и пили! Как пили – так и работали! Я – комбат! Ты чё, не веришь?» – «Ну, без формы не очень». – «А если по е. алу?» – «Дневальных придётся поднять». – «Не успеешь». – «Посмотрим». Вмешиваются остальные. Подсвечивают себе морды фонарём. Оказывается, наши, офицеры из дивизиона. Опять я, как обосранный. И так всю ночь. То пьяный из 502-го придёт за спичками, то ловят кого-то у соседей.
Наутро звонок: срочно вызвать начальника артиллерии. Оперативный дежурный: поднять подразделения БТГр (батальонная тактическая группа) и выдвинуться в полк. По лагерю шорох: война в Грузии! Суета, суета, суета. Вызвать того, вызвать этого. Подразделения не вышли: горючего нет. Потом выяснилось, что это был смотр в полку.
Дежурство сдал. Новый начарт всех задолбал: вводит устав и дисциплину. Мне нравится: неглупый и трезвый мужик. Порядка хочет. Правда, порядка нет ещё, а дисциплины – уже.
Через день опять в наряд. По парку. Ай, тихая ночь! Только вот с вечера перцА из артдивизиона решили мне под охрану сдать выстрелы и гильзы от САУшек. Не разгружая. После долгих препирательств два КамАЗа подогнали ж. пами к палатке, пересчитали гильзы, выстрелы. Дневальные сходили в чипок (местные приезжают на ГАЗелях, продают продукты питания, батарейки, свечи, носки, спиртное, фотографии на печать забирают…) и купили еды: рулет, семечки. На деньги от проданной карточки. Пришли. Ночь отстояли. Ходил, проверял раз в полчаса-час. Нормально, не спят.
Утро. Пришёл артдивизион.
В крик: горючее слили из КамАЗов! – Не сливали! Всё на виду, дневальные не спали. И вообще не мои проблемы: техника под охрану не сдавалась. – А у тебя наряд пьяный!
Дыхнули. Двое перегаром воняют. И всё. И капец. Потому что, если у меня дневальные синие, то я во всём виноват. И хрен докажешь, что они были нормальные, не спали, что я не спал, что они карточку продали, а не бензин. 100 литров соляры слили! Баки сухие! Бойцам по роже, мне помоев ведро. Послали за Андреем. Андрей нашёл 70 литров по знакомым на свои деньги. Отдали. Дивизион ушёл на стрельбы.
Бойцы
Вернулся дивизион. Ба! Бензин им «кто-то залил». Типа это мы слили, бойцы на эти деньги нажрались, а потом днём с перепугу залили обратно (так они же сдали и пропили?). Моя версия: бойцы-то бухали с бойцами из АДн. То есть АДн ещё ночью знал, что утром мои будут вонять перегаром, и на меня можно будет повесить что угодно.
В итоге? В итоге я лох. Одни меня на. бали, другие считают, что я не управляю л/с, третьи считают, что я воровал соляру. Перед Андреем просто стыдно. И никому ничего не докажешь.
Реально лох. Бойцы угостили рулетом после похода в чипок. Проверил флягу (обычно бойцы покупают бутылку водки, заливают во флягу, а бутылку выбрасывают). Водки нет. Задумался о нищей солдатской жизни, редких радостях, плохом питании. Каменный хлеб. А они под эту мою рефлексию пивка тяпнули.
Утром вообще развели по-детски: я ведь даже не проверил, есть ли что-то в баках. Как же: три офицера, в том числе из штаба, орут, что баки сухие.
И бойцов надо было бить самому. Бить. Надо. Буду. Уже огребают, но пока мало. Им же лучше будет. «Если иначе нельзя, если иначе нельзя».
«Пить в армии – всё равно что е. ать спящего льва: удовольствия мало, зато страха – полные штаны». Е.ут. Пардон. Видимо, почётно иметь в биографии такое. Такое.
03.09.2006 12:09. Многоголосье
– На полковых учениях допускаются потери личного состава до 5 %, на батальонных и командно-штабных – до 3 %. Списываются на боевые.
– Это, товарищи офицеры, называется «потеря управления»! В мирное время – предупреждение о неполном служебном соответствии, в военное… Ну? Верно! Расстрел!
– Эффективная работа приданной артиллерии в наступлении – это 20 % потерь личного состава. Ну да, пехота наступает, а мы перед ними х. ярим. Ну и немножко попадаем…
– А помнишь этого: «Това'ищь капитан, вас вызывает подполковник Ст'ижикоза». – «Скажи: убыл на рекогносцировку» – «Това'ищь капитан, я это не выгово'ю!». Бля, это только у нас в полку могли радиотелефонистом поставить самого картавого слона!
– …и протягивает руку. Я говорю: «Товарищ генерал, у меня руки грязные». А он: «Сынок, у всех руки грязные».
– …так ещё бывает: приходит прокуратура со свитой к комбату и говорит: «Слышь, у нас времени нет разбираться с вами тут. С тебя нужно два уголовных дела». Разумеется, комбат им сдаст тех, кто ему не нравится. Косяков-то за всеми дох. я…
– Не знаю, как сейчас, а год назад у нашего полка было первое место. По преступности. В России.
– А в России вас тоже бьют?
– Конечно.
– И офицеры?
– Не, офицеры никогда. Сержанты. Чтобы там младшего сержанта по имени назвать… это вообще преступление! Только: «Товарищ младший сержант, разрешите обратиться». А офицеры только прокачивали. Иногда так прокачают, что трясёшься весь, думаешь: «Господи, уж лучше бы избили!» А потом уже пофигу становится.