Место смерти изменить нельзя

Гармаш-Роффе Татьяна Владимировна

Вот потому-то ему было так любопытно наблюдать за Вадимом, которому удавалось обходиться без всякого имиджа… И поди ж ты, оказалось, что это очень даже мило и совсем не страшно — быть самим собой. Это не мешало Вадиму быть известным, уважаемым и любимым. В частности, его женой… И он снова подумал о Лиде.

Вечер оставил у него острое чувство зависти и сожаления. Это был вечер в семье, в такой семье, которой у него никогда не было с Лидой, которая не могла быть с Лидой. Она была совсем другой. Она была слишком честолюбива, слишком независима, слишком упорна, слишком занята собственной карьерой режиссера-документалиста —

все слишком. Она постоянно критиковала его замыслы и фильмы, и, хотя часто бывала права по существу, Максим плохо переносил ее резкий тон. Она, собственно, была тем же, чем был Максим — перфекционисткой, утомлявшей себя и всех окружающих своим стремлением (в отличие от Максима, довольно подчеркнутым) делать все наилучшим образом. Он устал от нее, и они разошлись. И правильно сделали, не следовало и жениться. Не зря он долго бегал в холостяках, не зря не хотел заводить семью, несмотря на усилия всей артистической Москвы его сосватать. Женщин у него было много — они баловали его своим вниманием еще со школьных лет, он уже тогда был красивым мальчиком, — и московские сплетницы не успевали еще переварить его очередной роман, как у него уже начинался следующий… А чего он искал? Кого? Хотелось уюта, покоя, надежности, но почему-то он проходил мимо преданных и ласковых женщин, готовых служить ему беззаветно, и кидался в смутные отношения с нервными поэтессами и истеричными актрисами, ледяными художницами и заумными критикессами…

Может, ему следует дождаться, пока он достигнет возраста Вадима, под пятьдесят, и жениться на молодой женщине, как Сильви, — в этом что-то есть, он будет обожать ее за молодость и красоту (только причесать), она его — за славу… Он подумал о Май, снимавшейся у Вадима. А что, лет десять подождать и …

Глава 11

День выдался по-летнему жаркий и, хотя уже смеркалось, тепло все еще плыло над влажными газонами, парясь легким туманом.

— Вы предупредили, что мы тоже приедем? — спросил Вадим, заводя мотор.

— Мне было бы неудобно оказаться незваным гостем.

— Предупредил Пьера, — кивнул Реми. — Я полагаю, что он сообщил своей жене.

— Он обещал быть дома к шести?

— Нет.

— Тогда почему мы едем к шести?

— Чтобы приехать до его прихода. Я хочу задать пару вопросов Соне без него.

— А наше присутствие обязательно? Почему бы вам не поговорить с Соней наедине? — недовольно проговорил Вадим.

— Я бы предпочел — пока — говорить со всеми вместе. Если понадобится, поговорю наедине — успеется.

— Я не любитель допросов, — буркнул Вадим.

— А я вам и не предлагаю их вести.

— Я хочу, чтобы вы поняли, Реми: мы давние друзья с Соней, я бы даже сказал — близкие друзья, хотя мы редко видимся. И поэтому я чувствую себя в ложном…

— Именно поэтому, — перебил его Реми, — я бы хотел, чтобы вы присутствовали при нашей беседе.

Максим не принимал участия в разговоре, погруженный в свои мысли.

Предстоящая встреча с Соней волновала его больше, чем ему бы хотелось, больше, чем мог позволить себе… Вчерашний сон не отпускал его: легкое тело, прижатое к его груди. Он словно до сих пор ощущал всей кожей отпечаток этого прикосновения.

Его это беспокоило, ему это не нравилось. Он совершенно не имел в виду роман с замужней

женщиной, да еще и живущей в другой стране, да еще и его дальней родственницей, да еще и… С такой женщиной, как Соня. Такой странной и такой безразличной к нему.

Прогнать! Прогнать это ощущение прикосновения, прогнать этот длящийся сон! Он потер рукой грудь, но ощущение осталось.

— У тебя что, сердце болит? — Вадим глянул на него в зеркало.

— Нет.

— Нет, серьезно? Я вижу, ты все грудь потираешь.

— Это так… Невралгия.

Реми понимающе покивал и пустился в рассуждения о стрессах.

— Что-нибудь новое есть? — вежливо вклинился Вадим в его словесный поток, не слишком заинтересовавшись идеями здорового образа жизни.

— Да так, кое-что, — уклончиво ответил Реми. — Работаю. Ищу.

— Ну и как, нашли что-нибудь?

— Пока мелочи… А у вас какие новости?

— Какие у нас новости могут быть, — пожал плечами Вадим. — У меня куча неприятностей, но это уже пять дней как не новость…

— У меня новость есть, — сообщил жизнерадостно Максим. — Я сегодня утром чуть под машину не попал.

— Хорошенькая новость! — угрюмо заметил Вадим. — И чему ты так радуешься?

— Что не попал.

— Как это случилось? — насторожился Реми.

— Как? Я сегодня отправился по магазинам, давно уже собирался сделать покупки. Ну и переходил улицу. А она ехала быстро.

— Ну?

— Что «ну»? Чуть не сбила меня.

— Поподробнее, Максим. — Реми полуобернулся к нему. — В каком месте вы переходили улицу? Какую улицу?

— Да прямо возле дома… Вы что, господин детектив, подозреваете, что на мою драгоценную жизнь кто-то покушался? Я польщен.

— Не будьте так легкомысленны, месье Дорин. Отвечайте на мои вопросы.

— Господи, я вышел из дома и направился к метро. И, когда я переходил через дорогу, метрах в пятидесяти от входа метро, из-за поворота на большой скорости выскочила машина. Я буквально подпрыгнул и заскочил на тротуар. И крикнул вдогонку, что он мудак.

— За рулем был мужчина?

— Я не рассмотрел. Когда машина мчалась на меня, я ничего не успел рассмотреть, а когда я уже поставил ноги на тротуар и обернулся, машина была уже далеко.

— Тогда почему говорите «он»? Почему «мудак»?

— Не знаю, женщины так не ездят.

— Логично. Но не обязательно.

— Вы в самом деле думаете, что меня кто-то хотел раздавить?

— Номера не запомнили?

— Как-то мне не до того было…

— Какого цвета машина? Какой марки?

— Серая. Вернее, немного бежевая. Серо-бежевая такая. А марка…

По-моему, «Пежо»… Не возьмусь сказать, какой модели. Я не очень силен во французских марках.

— Большая машина?

— Да.

— Новая?

— Вряд ли.

— Так вот, — отвернулся от Максима Реми, — у меня свой метод снятия стрессов. Могу поделиться, если хотите: нужно прилечь на пять минут — согласитесь, пять минут всегда можно найти, — и сосредоточиться…

— Вы серьезно думаете, что кто-то пытался меня сбить? — не давал детективу ускользнуть от темы Максим.

— А вы как думаете?

— Я думаю, что это был какой-то кретин.

— Вот и хорошо.

— А что думаете вы?

— Меня не было на месте, я ничего не видел, знаю все с ваших слов, и вы полагаете, что я что-то могу думать?