Место Снов
Шрифт:
КА82 плюнул в коня еще раз, уже ближе, Игги не выдержал и, взбрыкивая задними ногами, ускакал.
– Убежал, – с клыков КА82 капал керосин. – Умный.
Зимин повесил на КА82 сумки и попону, и они двинулись в глубь песка.
Сначала они шли и беседовали, потом Зимин объяснял К82, что такое мороженое и что такое вкус. Скоро он устал, и ему уже не хотелось говорить. Воздух раскалялся, солнце взбиралось все выше и выше и достигло зенита, Зимин оглянулся и увидел, что лес превратился в тонкую полоску, а реки уже не было
– Влажность увеличивается, – сказал динго. – Океан не так далеко, как я предполагал. И в воздухе очень много натрия. Натрий в воздухе.
– Это соль, – говорил Зимин. – Возле океана всегда много соли. Когда мы до него доберемся, надо будет найти устье реки и построить там дом. И жить. Игги только забрать надо.
– Соль соленая?
– Соленая.
– А море холодное?
– Теплое.
– И оно оживляет?
– Конечно, оживляет, – уверял Зимин. – И раны заживляет… Надо только по-настоящему этого хотеть. Если ты хочешь оживиться по-настоящему, всей душой…
– Чем?
– Душой. Как тебе объяснить… Если ты хочешь это больше всего на свете, то морская вода обязательно тебе поможет. Войдешь в воду и представишь, что ты живой. А выйдешь уже совсем живым.
– Забавно. Это очень интересно.
– У нас там, ну в том мире, тоже есть такое место. Называется Мертвое море. Там тоже все подряд оживают. Приезжает какой-нибудь старикан весь в морщинах, сам еле ходит, а в Мертвое море нырнет, и раз – побежал, как Иван Царевич и Серый Волк!
– Я не знал, что морская вода такая, – сказал песчаный динго.
– Такая-такая, я-то знаю. У меня в детстве был рахит, так меня только морской водой и лечили.
– Ты полезно рассказываешь, – КА82 шевелил шипами. – Расскажи об океане…
– Я же уже рассказывал. Мы скоро его увидим.
– Расскажи. Это интересно. И о том мире расскажи. Они большие, океаны?
– Огромные! Соленые, ну да ты не знаешь, что такое соль… В них легко плавать, правда, ты весь железный, тебе будет тяжело плавать… Но для этого есть корабли. А еще есть самолеты, это что-то вроде драконов, только они железные, как ты…
– А они тоже живые?
– Нет, они машины, как ты. В океане плавают подводные лодки…
– Подводные лодки? – КА82 сдвинул на морде свои шипы и выступы, это обозначает удивление. – Это машины?
– Да.
– С ними можно дружить?
– Ну…
– Я хотел бы дружить с подводной лодкой.
– Это такие корабли… Они могут нырять и опускаться на дно. Ну, сам увидишь… Там еще есть рыбы, катамараны, киты…
– Тут тоже есть киты, – вставил КА82. – Я видел.
– Это ненастоящие киты, – Зимин сплюнул и тут же об этом пожалел. – Это полосатики. Настоящие киты не летают, настоящие плавают. Летающие киты – это некрасиво. Хотя… У нас тоже есть летающие рыбы. Но все равно, тут все бред… Ты только не
– Я пока не обижаюсь. А потом, наверное, буду обижаться. Обижаться – это значит чувствовать?
– Ага.
– Тогда я буду обязательно обижаться. Потом. А если я стану живой, я смогу попасть в ваш мир?
– Не знаю. Наверное, сможешь.
– Это было бы интересно. Тут не встретишь подводную лодку, а там встретишь.
– А знаешь, Ка, как отличить живую собаку от неживой? Я тебе расскажу. Вернее, покажу.
– Как?
– Садись.
Песчаный динго послушно опустился на песок. Зимин уселся перед ним. Голова динго возвышалась над Зиминым чуть ли не на полметра, и Зимин попросил:
– Да ты нагнись, а то я не достаю.
Динго наклонил голову.
– Теперь будем смотреться.
– Как это? – не понял динго.
– Просто. Смотрим друг другу в глаза. Кто первый отвернется или моргнет – тот и проиграл. Поехали!
Зимин смотрел в фасеточные глаза песчаного динго, и тысячи Зиминых пялились на Зимина настоящего. Это было смешно и чуть страшновато.
Через минуту у Зимина в глазах защекотало, чтобы не моргнуть, он попытался раскрыть глаза пошире и продержался еще минуту. Затем резь стала уже невыносимой, и Зимин моргнул.
– Ты проиграл, – сказал песчаный пес.
– Проиграл, – Зимин поднялся с песка. – Но это потому, что ты железная собака. Живая собака всегда проигрывает человеку и отворачивается.
– Почему?
– Кто его знает, почему. Но так всегда бывает, поверь.
КА82 поднял голову и втянул воздух. Глубоко, мощно.
– Что? – Зимин посмотрел на КА82. – Что-то чуешь?
– Нет. Ошибка. Показалось.
– А тебе кажется?
– Кажется. Я же ведь существо. А тут сильные помехи. Влажность и дрейф песка, все шевелится, шевелится. Рассказывай лучше про океан.
Зимин стал рассказывать про океан.
Они шагали по пустыне еще почти два часа и одолели восемь километров, КА82 все слушал про океан, про Австралию и про Барьерный риф, про течения, а Зимин все рассказывал. Все, что помнил из географии, из научпопканала, из немногочисленных книжек. Через два часа Зимин захотел устроить привал и немного отдохнуть, но КА82 сказал, что устраивать привал еще рано, от привала можно расслабиться и не встать, а тут уже рядом, каких-то пятьдесят километров.
– Надо дойти, – сказал пес. – А потом можно отдохнуть.
Зимин собрался было попить, но КА82 сказал, что пить нельзя, все равно вода сразу испарится, а если попьешь, может заболеть живот. Лучше оставить воду на всякий случай…
Они пошли дальше, но теперь почему-то они шагали не рядом, теперь Зимин шел первым, а КА82 за ним. Разговаривать стало неудобно, и они больше не разговаривали. К тому же пустыня приобрела барханный характер, и Зимину теперь для передвижения приходилось прикладывать дополнительные усилия.